нет сил совсем. Умираю, – виновато взглянув на нее, простонал Андрей.
– Оживешь. А ты симпатичный.
– Без штанов?
– Кстати, мне тоже жарко в этих синтетических штуках, – сказала она и сняла тесные спортивные брюки.
Она осталась в трикотажных шортах, заменяющих ей нижнее белье, и детской футболке. Ноги у Лизы стали почти человеческими, но кое-где виднелись собачьи волосы. Ступни все еще оставались наполовину собачьими.
– Шокирует?
– Ерунда! Главное, без наколок!
Лиза прыснула от смеха. Посмотрела на себя в зеркало. Результат осмотра расстроил немного, но она пригладила коротенькие волосы, цвет которых она позаимствовала у женщин с картин Тициана, и, вздохнув, сказала:
– Все нормализуется, и хвост отпадет, все будет хорошо.
– Хвостик-вертихвостик жалко! – с театральным сожалением заметил Андрей. Лиза улыбнулась.
– А у меня зубы проклюнулись, – радостно доложила она. – Завтра после тренировки пересадка донорских зубов!
Андрей поморщился:
– Сразу захотелось есть. Видимо, надо запасать питательные вещества, завтра жевать будет нельзя. А может, у меня какой-то хитрый процесс начался?
– Не вибрировать, пациент! Все идет правильно, ужин будет плотным, а завтра перед сном сделаем зубы. И еще мне нужно знать точное количество наличных денег у тебя. До копейки, буквально до копейки. Будем трясти одежду, пылесосить квартиру и смотреть в пылесборнике мелкие монеты. Это принципиально важно для моего колдовства. Ладно, плавай, пока я буду готовить ужин.
Андрей смотрел на нее и думал: «Зачем ты сказала, что ниже пояса собака? А теперь треники сняла. Жарко? Интересно, когда же она трансформируется окончательно?».
Дальше его воображение стало рисовать ему картины из древнегреческого мифа о скульпторе Пигмалионе и прекрасной Галатее, которую он высек из мрамора, а потом влюбился без памяти в свое творение. Пигмалион обратился с мольбой к богине любви Афродите, чтобы та нашла ему столь же прекрасную женщину, как его скульптура, но богиня, не найдя такой, решила превратить мраморную статую в женщину. Когда Пигмалион вернулся из храма к себе в мастерскую, он увидел, что статуя Галатеи уже наполовину живая женщина, только ноги еще представляют собой белый холодный мрамор. Он сразу кинулся целовать свою возлюбленную, не дожидаясь окончания превращения.
«А у нас Пигмалионом является скорее Лиза, ведь именно она исправляет у меня то, что повредило время, создавая совершенного сегодняшнего меня из старого вчерашнего. Так может, и влюбится в меня потом, ведь все-таки я снял собачье заклятие поцелуем?» – думал Андрей.
Лиза позвала его ужинать. Андрей вылез из ванны сам: мышечные боли почти ушли. Накинув халат, он пришел на кухню. Они поужинали вкусно и плотно, и почти сразу их начал одолевать сон.
– Пациент, в кровать! А я на диване. Где взять белье – знаю. Все спим. Завтра тяжелый день, – скомандовала