слишком…
– Понимаю, – легко согласился преподаватель, помогая снять куртку и вешая ее на крючок рядом со своим пальто. – Ты так и не ответила.
– На что?
– На вопрос, Лина, – усмехнулся он, поворачивая в сторону кухни. – Всего лишь вопрос.
От чувства дежавю становилось не по себе. Мы снова сидели на моей кухне, старательно не глядя друг другу в глаза, и пили китайский чай. Только на этот раз на столе были выставлены еще и тарелки с пирожными. Климентьев задумчиво смотрел в окно, я – теребила рукав водолазки.
– Вы о чем-то хотели поговорить?
– Не «вы», а «ты», Полина, – мягко осадил он. – Хотел.
– И о чем же?
Нерешительно подняв на него глаза, застыла в изумлении. Сейчас он не казался строгим преподом, которого боялась половина групп университета. Нет, сидя на моей кухне, распивая мой чай и пристально глядя в мои глаза, Арсений Александрович выглядел безумно… мило? Немного всклокоченный, рассеянный. И безумно красивый.
– Увидела что-то интересное? – с усмешкой спросил преподаватель.
Пуф! И очарование момента рассыпалось в прах.
Чтобы еще больше не краснеть, решила пойти в атаку.
– Вы не ответили на вопрос.
– А ты перевела тему.
– Это не я к Вам в гости пришла!
– Мне уйти? – бровь забавно приподнялась.
– Нет!
– Я так и думал.
Вот же гад!
– И все же? – не выдержала, отставляя чашку с недопитым чаем на край стола.
– Если честно, не знаю, с чего начать, – почесал макушку Климентьев.
– Может, с начала?
Сказать, что я нервничала – не сказать ничего. Ужасно! Волновалась, будто перед выпускными экзаменами. Руки мелко дрожали, и чтобы не выдать себя, я опустила их под стол и сжала между коленей. Немного подалась вперед, проявляя заинтересованность.
– Сначала… это сложно, Лина, – препод нахмурился, явно подбирая слова. – Я не знаю, как ты отреагируешь и, если быть до конца откровенным, даже боюсь твоей реакции.
– Вы что, кого-то убили?
– Хах, – усмехнулся он, на что я улыбнулась в ответ. – Нет, конечно, нет, просто… Ты мне нравишься, Полина.
– Что?
Мир завертелся перед глазами, потерял очертания, смазываясь в одно сплошное, мерцающее всеми цветами радуги пятно. Я нервно покачнулась на стуле и глубоко вздохнула, прикрывая веки. Раз, другой. Облизала пересохшие губы и только после этого снова посмотрела на преподавателя.
– Вы… Вы шутите, да?
– Нет, – спокойным ровным тоном ответил он. – С такими вещами не шутят, Полина. Я долго думал обо всем, что случилось за годы нашего знакомства. Где-то корил себя за то, что слишком расслабился и позволял себе лишнего, где-то злился, и на тебя в том числе, а потом, – вздох, – а потом понял, что уже ничего не попишешь. Ты мне нравишься. Очень давно.
– А… – я открыла было рот, но так ничего и не смогла произнести.
Осторожно приподнялась,