вновь заголосила голосом Кая Метова, и в воздухе запахло грозой. Что-то накатило на Илью, он посмотрел на свои большие руки, затем на гостей и, подойдя к самому здоровому из них, резко ударил в «солнышко». Тот сложился пополам, открыв широко от удивления глаза, и стал медленно оседать. Его товарищ кинулся на помощь, но получил кросс в подбородок и упал не назад, как положено, а вперед, на тахту. «Хорошо я его», – подумал Илья, но тут одна из девчонок неожиданно звонко ударила его ладошкой по щеке.
Илья молча открыл дверь в подъезд, недобро посмотрел на пришедших в себя и посмирневших залетных товарищей и смущенных одноклассниц и сказал: «Концерт окончен». Ребята выходили молча, с чувством оставшегося собственного достоинства, не грозились, понимали, что хозяин взведен как курок боевого оружия и может разойтись не на шутку. Последняя выходившая на лестничную клетку гостья Лена, в которую в седьмом классе он был как бы влюблен, остановилась и, повернувшись к Илье лицом, тихо произнесла:
– Зверь.
Проснувшиеся, помятые и ничего не знающие дружки выползли из комнаты отдыха и попросили:
– Илюха, налей чайку, братан.
Илья вскипятил электрический самовар, вывалил из буфета все оставшиеся конфеты и, подойдя к холодильнику, сказал товарищам:
– Есть торт фирмовый, на коньяке настоянный, вы как?
– Красавчик! – закричали приятели и, улыбнувшись, вскинули вверх руки с оттопыренными большими пальцами.
Илья про себя усмехнулся: «Для одних зверь, для других красавчик». «Не будем прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», – вспомнил он слова культовой тогда песни, и на душе повеселело.
Не десант
В военкомате народу было немного, не май месяц и не октябрь, когда от желающих исполнить свой гражданский и военный долг в глазах рябило. И все дело было в экспериментальном спецнаборе в середине лета, рассчитанном преимущественно на выпускников первых курсов высших учебных заведений славного города Приволжска.
Проводить Илью пришли его родители и родной дядька Сергей Иванович. Дядька все сокрушался, что племянник легкомысленно отверг его предложение служить в патрульной роте в Приволжске. «Был бы дома, занимался бы спортом, а перспектив, эх, немерено. Пацан еще, романтики захотелось, а ее нет, вашей романтики, а есть жесткая реальность шахматной доски, где один пешка, а другой ферзь, и все они игрушки незримой руки всемогущего начальства». Сергей Иванович знал эту жизнь, так как заведовал хозяйственной частью в единственном вытрезвителе города, и насмотрелся всякого, и видел такое… Да и связями оброс с головы до ног, а вот вопрос с родным племянником не получилось решить. И брат не поддержал, а теперь его родной сын поедет в неподконтрольную ими действительность, в неизвестно куда. Два года не два дня, их еще прожить надо. Ну, им видней.
Илья просил