стимулятор, а потом в 1500 долларов за наш. У меня тогда был роман с замужней женщиной. Так вот, брат позвонил ей по телефону и сказал:
– Пусть твой Михайлов сам платит по своим счетам.
К счастью, я уже знал цену его обещаниям и не рассчитывал на братскую помощь. Я бы еще понял, если бы он позвонил мне и сказал, что у него нет денег, но звонок-подстава чужому человеку… По моим представлениям такое прощать нельзя. С тех пор я считаю, что брата у меня нет.
Мама, добрая душа, пережив и этот удар, его простила. Я убедился в правильности своего решения, когда он заявился к нам после смерти Митрофановны. Ее похороны взяла на себя Тамара Ивановна, мамина подруга. Она и раньше помогала Митрофановне, доставала бесплатно лекарства, давала кое-какие вещи. Помогала, конечно, не бескорыстно – Свиномасса обещала помочь ей с выездом в Канаду.
Примчалась зареванная Свиномасса. Первую ночь переночевала у нас, затем перебралась к Тамаре Ивановне. После похорон надо было вступать в наследство, продавать квартиру… Должен был приехать брат.
– Только ради бога, ничего не устраивай, – попросила меня мама.
– Хорошо. Только ради тебя.
Вечером позвонил брат. Уже из Москвы.
– Ты не мог бы встретить меня в аэропорту?
– Нет, – ответил я.
– Почему?
– Я не на ходу, – мама была рядом, и я не мог откровенно послать его на хуй.
Брат приехал слегка поддатым. Он заметно постарел, поправился. Он бы выглядел солидным, если бы не носил кроссовки под костюм и галстук под джинсовую куртку.
– Я с подарками!
Маме он привез, скорее всего, уцененные, но вполне приличные осенние туфли. Мне же… Сразу было видно, что кроссовки и ботинки кто-то носил.
– Они не новые.
– Подумаешь. Танька надела их раза два. Знаешь, сколько они стоят! Тебе за эти деньги работать и работать!
– За новые.
– Не хочешь, отдам Белякам, – это друзья брата.
– Отдавай, кому хочешь.
– Ну и дурак. Здесь ты такие кроссовки никогда себе не купишь.
– Ты уверен?
– Ладно, брат, давай обнимемся.
Я отшатнулся от него, как от чумы.
– Ты не рад меня видеть?
Я не ответил. Сказать правду я не мог, а врать не хотелось.
За столом брат обнял маму и зарыдал.
– Если бы ты знала, как я за тебя переживал! День и ночь молился, чтобы все было хорошо. Ты извини, что не смог тебе помочь. Было трудно. Ты не представляешь, как было трудно. Но с божьей помощью теперь все позади. Я гражданин Канады! Инженер! Там инженер – это человек! Не то, что здесь. Я ведь только ради тебя и приехал. Все остальное – это так. Приехал, вот, в последний раз. Вы даже не представляете, в какой страшной стране живете! Кругом криминал. Нас даже в посольстве предупреждали, чтобы мы были осторожней. У вас тут иностранцев заманивают, а потом убивают. Поэтому мы с Танькой переночуем у вас, а потом… Я не буду говорить