понят! Отправляюсь за похлёбкой.
Праймец фыркнул и слабо махнул рукой.
– Стой! Потом принесёшь. Мой организм уже вновь согласен терпеть отсутствие деликатесов… И жрать всё подряд.
Он лениво вытянул овощ из сумки и принялся лениво им хрустеть.
– Тоже мне… деликатес… Если ты про похлёбку. – фыркнула Ами.
– Про неё… Где ты такое в Прайме при дворе раздобудешь?! – с энтузиазмом отозвался высокородный. – Я был в неописуемом восторге, когда первый раз попробовал! Просто, вкусно, сытно! И почему у нас не готовят ничего подобного?
– Потому что портить годный свежак, превращая его в бесполезную равномерно неаппетитную жижу – преступление перед едой.
– Мне оно нравится.
– Значит – неполированная кантинщина – тоже часть твоей сущности. И нечего тут на меня коситься.
Родовитый желчно хмыкнул.
– Да я и не сказать, чтобы "косился". Восхищался скорее, наверное… Это и есть, как ты говорила, моя "подавленная" часть. От меня-то требовалось быть выдрессированной копией образцового высокородного шаблона, ага. Никаких вульгарных жестов и просторечных словечек. Наверное, потому я сеймомент этим всем с таким удовольствием и пользуюсь, с тех пор, как в Гвардии нахватался… Целый большой цикл, правда, ушёл на то, чтобы переучиться, не поверишь…
– И всё равно за своего не сошёл.
– Ну вот опять ты…
– Прости.
– Не надо о грустном.
– Хотела бы пообещать, что не буду, но всё равно ж буду. Ладно, справедливости ради, как урождённая просторечно говорящая, могу сказать, что у тебя отлично получается.
– Спасибо. А у тебя прекрасный праймский.
– Благодарю… вернёмся к нашим перепалкам. К привычному формату общения. А то мне неуютно.
– Без проблем. Мне тоже так привычнее… Будем держать наш узко-токсичный круг общения на прежнем качественном уровне.
– Так уютно, и это главное. Надоело пилить себя на приличное-неприличное. Утомительное это занятие. Раньше приходилось прятаться целиком. У меня сил лишних ныне на ерунду нету.
– Ты стала бесстыжей.
– Совершенно. И так легко и свободно стало. Что я готова нести потери в прочих сферах моей жизни, нежели опять жить в стеснении и ежесветном натужном подвиге.
– Точно, да… Меня отправили вроде бы в "ссылку", но мне гвардейский образ жизни куда как более по душе пришёлся. При воспоминаниях о старом тусклом существовании ныне просто вымораживает… или это после болезни просто морозит.
Юноша, поёжившись, слабо попытался завернуть своё изрядно отощавшее тело в плед. Ами-Аэллисс засуетилась.
– Всё сразу… Поесть. И поспать. Вот, что тебе надо… Общечеловеческие ценности. Принести тебе ещё один плед?
– Не. Благодарю… – поморщился он. – Просто… спину плохо прикрыл… Поспать… да…
Праймец устало вздохнул и свернулся на дне клетки в большой жалобный комок.
"Бедолага".
"Угу."
Нет. Не тянем руки.
"Совсем?