умел кувыркаться на снарядах. А может быть и потому, что кирзачи тяжёлыми казались?
Вспомнив тяжесть кирзача, перед глазами возникли ноги немерного размера одного сослуживца. Гарный хлопец из глубинки Сумской области имел необыкновенно большие стопы. Даже не стопы, ласты настоящие. Многие военачальники обращали внимание на шеренгу солдат, в которой своими нестандартными пропорциями выделялся сельский парубок. Шеренга выстраивается, носки сапог по линии – Сашка наверняка полкорпуса вглубь. Команда сержанта равняет шеренгу на видимость груди третьего – гамаши бойца выпирают на вершок вперёд. Умора! Воина с такими данными стали запихивать в середину строя.
Так вот подтягивания, подъём переворотом некоторые делали, особые способности выявили у одного меня. Многие рекруты из сёл, к физическим нагрузкам должны быть привыкшими, но наличие силы и залихватской дури не всегда приводит к умению выполнять сложные гимнастические упражнения на спортивном снаряде.
Волей-неволей сверкнул я вовремя, поскольку через малое время пришло предписание командира роты о выделении двух человек на должность дезинфекторов. Выбор замкомвзвода пал в числе прочих на меня: «Этот умеет многое и в тренировках нуждается меньше других!»
Со вторым трутнем выбор также не составил труда, назначили «старого» солдата Волошенко Игоря. Было ему четверть века отроду, низкорослый, слегка одутловатый с заметно выпиравшим, кажется подвешенным животиком. Отсрочками и уважительными причинами ему почти удалось дотянуть до двадцати семи, но опомнился военкомат и притянул на службу. С высоты житийных лет Игорь кощунил вдумчиво и внешне представал малоулыбчивым таким рассуждалой. Потрепать языком любил не меньше замполита, с сослуживцами якшался свойски, чаще отечески и знатока жизни из себя не корчил. Сержанты не гоняли взводного «деда» как молодого естественно из уважения, потому и поставили вторым дезинфектором.
Обретённая должность освобождала нас от утренней зарядки и вменяла обязанность ежедневной дезинфекции того общедоступного, чего могли коснуться грязные руки бойцов семнадцатой роты. С подъёмом взвод бежал заряжаться в спортгородок, дезинфектор хватал «ведро в зубы» и мчался в санчасть. Возле неё собиралась очередь, и фельдшер разливал дезинфицирующую жидкость из санитарной бадьи. Смоченными в едкой для рук и реактивной субстанции тряпками мы протирали потенциально «заражённые» места казармы. Остатки утилизировали в писсуары и сральные лохани, называемые «чашагенами» (чаша Генуя – распространённый напольный унитаз, над которым седалище выдерживается на весу). По завершении работ ведро требовалось ополоснуть дважды.
К часу полной зарядки личного состава и возврата в расположение роты, мы успевали сделать всё, даже чётко выполняя возложенные обязанности. Ну, а сколько раз я «просыпался» лишь к построению на завтрак – промолчу. Обязанности дезинфектора водилось исполнять в сонном состоянии, лёгкого анабиоза и даже каталепсии,