Все из-за Мусрша этого. Ну никак не мог я на него без смеха смотреть, одни эти ушки на резиночке чего стоят! Запусти такого в цирк на арену, и все! Ему вообще ничего делать не надо будет, зрители и так со смеху помрут.
Сам Мусрш особо не возражал, что на «беседу к Старцу» отправляемся не только мы с капитаном Аланом, но и все стальные. Он пожал плечами и заметил, что ему приказано обязательно привести двоих, а если придет больше… Это же лучше, чем меньше.
Провожали нас всем племенем до самого Гиблого болота, до того места, где до сих пор стоял знак табу – череп молодой шемаршельды, нанизанный на деревянный кол, и пучок каких-то трав. Блюма несли на специально сооруженных для этого случая носилках. Да! Блюм отправился с нами. Кто бы мог подумать, что робот, которому возносят почести, как Богу, захочет чего-то еще! Но Блюм, едва услышав предложение мистера Хьюго остаться, так раскричался, так отчаянно мигал красными лампочками, что пришлось его брать.
Дойдя до кола с черепушкой, дикари повалились на колени и стали орать что-то нас славящее. Но вот заходить за запрещающий знак соплеменники наши не стали – как-то робели.
Самым смелым оказался вождь Большое Брюхо. Он подошел к самому запретному столбу, долго жал нам по очереди руки, подойдя ко мне, снял с шеи украшенный резьбой рог шемаршельды на цепочке. Накинул ее мне на шею и шепнул, что это – самая ценная вещь в джунглях. Что стоит открыть пробку, никто меня в лесу не тронет.
Амальга долго собиралась с духом, несмотря на все уговоры мистера Джоша. Потом закрыла глаза и все-таки переступила черту. Тут же присела на корточки и закрыла голову руками, словно опасалась, что ее немедленно поразят молниями злые духи. Ох уж эти мне предрассудки! Из-за них дальше пришлось тащить носилки с Блюмом самим. А он, между прочим, тяжелый. Благо тащить его пришлось не очень далеко.
У протоки, за которой начиналась тропа через болото, Мусрш дал знак, и мы остановились. Жрец подошел к большому дереву и начал молиться. Тоже мне, нашел время. А сам все время нас торопил. Смотрю, а жрец-то не просто молится, подполз на коленях к дереву и потихоньку за какую-то веревку потянул. За деревом тут что-то заскрипело и гулко ухнуло. Глядим, а это мост из бревен. Вот хитрец! Прошли мы над протокой и свернули на почти незаметную тропку. Через полчаса мы шли уже по твердой земле, а еще через час подошли к предгорью. Наверх, к вершине вела довольно ровная и большей частью пологая дорога. Избалованный Блюм сделал было вид, что подниматься вверх не может. Он жаловался, что колеса пробуксовывают, что во время битвы он потратил слишком много энергии, с укором напоминал, что без него бы мы все погибли. Но командор сурово пригрозил, что, если чертова железяка будет продолжать канючить, он лично немедленно разберет крупье на запчасти. Робот опять испугался угроз, мигнул красными лампами, выпустил три суставчатые ноги и пошел в гору сам.
Горы! Надо же, настоящие горы! Я ведь до этого не только у моря, но и в горах ни