разгонишься. Она снова попыталась стряхнуть с себя ненавистную тварь, но ей опять не удалось. Ей недоставало гибкости, чтобы ухватить паразита зубами, а тот и не думал беспокоиться.
Мучение не кончалось. Прилипало вернулся на место под ухом Эа.
– М-да, пожалуй, пора, – каким-то совершенно другим тоном проговорил прилипало. – Мы, знаешь, такие разносторонние… – И, к ужасу Эа, гадкая рыба испражнилась. Прямо здесь, в детской!
Ни секунды не размышляя, Эа кинулась вон из детской, чтобы уберечь ее от дальнейшего осквернения, в лагуну, к протоке, но мать остановила ее.
– Знаешь, меня это начинает раздражать, – прошипел прилипало. – То ей небезопасно, то еще что-нибудь! Твоя мать меня достала! Подожди-ка…
Эа ощутила последние сокращения его перистальтики, завершающие процесс опорожнения желудка. Они с матерью инстинктивно отшатнулись от загаженного места.
– Хочешь ей подражать? – сварливо проговорил прилипало. – Ну, так она здесь больше не командует, верно? Если у тебя появятся еще какие-нибудь идеи, имей в виду: твоя жизнь теперь и моя тоже. Мне важно, чтобы ты это поняла.
Эа умоляюще посмотрела на мать. Та помолчала, а потом заговорила так громко, чтобы ее слышал весь народ Лонги, толпившийся неподалеку.
– Если оторвать прилипало, останется незаживающая рана.
– Угадайте, что тогда будет? – злорадно запищал слегка взволнованный ремора. – Привет, Оседлые! Привет, Бродяги! Здравствуй, Белая Богиня! Все сбегутся на твою кровь. Эх вы, глупые Лонги!
– ЗАТКНИСЬ! – мать Эа испустила короткий звуковой импульс, целясь точно в прилипало. Сила импульса была как раз такой, чтобы оглушить тварь, не причинив особого вреда Эа, хотя дочь все равно почувствовала его последствия на своей челюсти. Ни один Лонги никогда не пользовался этим диапазоном голоса против соседа, но они никогда и не богохульствовали, поминая акульих богов.
– Прилипало должен уйти сам, – продолжала мать Эа, – по своей воле. Или сдохнуть, но своей смертью.
– Вот же зануда, – прохрипела рыба; после звукового удара в голосе ее уже не слышалось прежнего пренебрежения. – Я тебя предупреждаю, если ты еще раз попробуешь меня ударить, я твоей дочке глаза выцарапаю. Ты уж мне поверь…
– Пожалуйста, не бей ее больше. – Эа так испугалась ярости матери, что готова была просить даже за прилипало. И мать сразу успокоилась, ощутив испуг дочери.
– Хорошая работа, Эа. Теперь ты главная, не слушай, что они болтают обо мне. Какая же вечеринка без плохих парней? Хоть один-то должен быть, тогда команда будет полной. Я на самом деле тебе благодарен за то, что ты избавила меня от этих благочестивых старых мант – ну их всех с ихними молитвами и постами! Веришь ли, я понять не мог, от чего мне хуже – от скуки или от голода. И никакого общения, прикинь? Просто машут плавниками без толку. Я даже не уверен, что они знают, куда идут.
– Ты был с мантами?! – искренне удивилась Эа.
– Ну а как бы мы еще познакомились? – Прилипало защелкал, подражая речи Лонги, а потом начал напевать