Дэйвенпорты. Кристал Маркис

часы.

      – Мне пора возвращаться, – сказал он.

      Мистер Бартон подал руку Руби и помог ей подняться.

      Девушка надула губы, отчего улыбка кавалера стала только шире.

      – Увидимся, – сказала Руби подруге.

      После того как Руби отошла к матери, Оливия спросила:

      – В наших краях вам что-нибудь напоминает о доме?

      Мистер Лоренс отвел глаза от играющих детей.

      – Нет. По большей части я жил не дома.

      Оливия подобрала крошку с салфетки.

      – У вас много братьев и сестер?

      – Я единственный ребенок в семье.

      Он посмотрел на покрывало.

      – Не знаю, что бы я делала, если бы у моих родителей была только я, – сказала Оливия. Порой брат и сестра бывали невыносимы, но, пожалуй, куда проще жить, когда внимание родителей делится на троих, чем когда приходится в одиночку нести тяжелое бремя их ожиданий и надежд. – Наверное, это сложно. И одиноко? – предположила девушка. – Рядом со мной всегда были брат и сестра.

      – Я не знаю другой жизни. – Мистер Лоренс коротко глянул на нее.

      – Извините, – смущенно сказала Оливия. – Руби тоже одна в семье, но никогда не жаловалась на это.

      – Не стоит извиняться, – проговорил джентльмен. – Временами действительно, – он кивнул, – было одиноко. Но у меня есть двоюродные братья и сестры, которые не дали мне затосковать. Я уверен, что Руби высоко ценит вашу дружбу.

      Оливия пососала нижнюю губу, не зная, что сказать теперь.

      – А вам нравится ваша работа? Вы ведь работаете на отца?

      Мистер Лоренс провел пальцами по кончикам усов.

      – Деловые отношения с родственниками… Это сложно, – сказал он и взял еще блинчик. – Они и правда невероятно вкусные.

      Мистер Лоренс улыбнулся и откусил немного, но в глазах его промелькнула тень, эмоция, которую Оливия не могла прочитать. Она заметила, как меж его бровей наметилась складочка, и почувствовала внезапное желание разгладить ее, стереть печать напряжения, посягнувшего на его прекрасные черты. А еще она заметила, что мистер Лоренс уклонился от ответа.

      Оливия чувствовала, что глаза ее матери неотрывно следят за ними. День был погожий, и парк наводнили представители чикагского «праздного класса», как сказала бы Хелен. Белые леди и джентльмены, располагающие свободными средствами и временем, которые они с удовольствием тратили, прохаживаясь по садам и музеям. Хотя ее семья практиковала систему «двойной пользы от каждого доллара», то есть покупала вещи у предприятий, которыми владели темнокожие и которые работали на благо темнокожей прослойки, но именно белые клиенты и партнеры обеспечивали компании «Экипажи Дэйвенпорта» лидерство на рынке. Немногие стали бы в открытую проявлять по отношению к Дэйвенпортам грубость или враждебность, но все же это не мешало людям на них пялиться.