черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?
Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.
Ублюдок.
Глава 6
Как будто он точно знал, где я буду… Взгляд Кэптена мгновенно находит меня и быстро пробегает по моему телу. Я лежу в траве, подложив руки под голову.
– Что ты делаешь? – спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
– Жду понедельника.
Уголок его рта кривится.
– Зачем?
– Потому что я ненавижу выходные. По крайней мере, в школе мне не нужно прятаться.
Его глаза слегка расширяются.
Почему это его удивляет?
– Если тебе здесь так не нравится, какого черта ты здесь делаешь? – говорит он.
Я со вздохом поднимаюсь на ноги, и теперь мы стоим лицом к лицу, но все еще в нескольких футах друг от друга.
– Не забывай, что мне приказали тут остаться.
Он придвигается ближе, и я расправляю плечи. Он злится, но и я тоже. Почему он не спросит меня о том, что хочет знать?
– Да, – бурчит он. – А что, если бы никакого приказа не было? Ты бы ушла?
– Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?
Его губы плотно сжаты, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня злыми глазами.
Всегда такой замкнутый.
Я бы хотела, чтобы он вопил, чтобы он заставлял меня делать то, чего я не хочу. Все что угодно, лишь бы заставить его поддаться тому, что, я знаю, происходит у него внутри. Может быть, мне разозлить его, довести до предела?
Есть ли у него вообще предел?
– Я бы не ушла, – говорю я, и его глаза сужаются. – Даже если бы ты пытался заставить меня.
Глаза сужаются еще больше.
– Ты бы не подчинилась изгнанию из Брейшо?
– Да.
– Но за это есть наказание.
– Наказание? Не сильнее, чем необходимость уйти, когда я хочу остаться.
Еще на шаг ближе.
– Где остаться?
Его подбородок опускается. Мой поднимается.
– Остаться здесь.
– Почему ты этого хочешь?
– Потому что я принадлежу этому месту.
Его рука взлетает, но я стою совершенно неподвижно. Он всего лишь убирает волосы с моего лица.
– Принадлежишь… кому?
У меня вырывается приглушенный смешок, и я качаю головой, глядя на траву.
– Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? И для чего? Чтобы ты мог однажды бросить мне это в лицо? – Я снова поднимаю на него глаза. – Я так не думаю. Скажу только тогда, когда ты будешь готов это услышать.
Только тогда, когда ты наберешься смелости спросить.
В его лице нет ничего, кроме ярости, когда он выходит вперед.
– Ты думаешь, мне есть дело до всего, что вылетает у тебя изо рта? – спрашивает он, и в его голосе слышится усмешка. – Ты всего лишь статуэтка в интерьере, игрушка.
– Так играй со мной, как со своей любимой игрушкой, – сузив глаза, предлагаю я.
– Тебе бы не понравилось.
– Нет