опекуншею уединений
Настала ночь. Влюблённые сердца,
Не позабыв чарующих мгновений,
Решились всё же встретиться опять.
Им так хотелось окунуться в счастье…
Друг друга словом добрым поддержать
И хоть на миг стереть в душе ненастье.
Содействуя, чем можно, молодым,
Вода нежнейшим шёлком расстелилась,
Где тут же близ лежащих берегов
Пред каждым черепаха появилась.
Чуть видимые панцири в воде
Задвигались в единое мгновенье.
Казалось, благородные друзья
Все также ждали встречи с нетерпеньем.
И то сказать, как можно не желать
Быть приобщённым к миру и блаженству?
У добрых и огромных черепах
Присутствовала тяга к совершенству,
К движению сближения сердец.
Вода морская вновь двоих сокрыла
И, убоявшись речью напугать,
Сегодня с ними не заговорила.
Парис и Теодора обнялись,
Делясь теплом, что было не впервые.
Земля в горах и ранее тряслась.
Потери чаще были таковыми,
Что уносили жизни… Вспоминать
Об этом почему-то не хотелось.
Царила радость. И от пылких слов
Признаний Теодора раскраснелась.
Никто, кроме Париса, никогда
Её ещё не баловал подобным.
Не ощущалось девушкой стыда,
Как будто было всё делом угодным
Не только ей, но также небесам.
Лилась речь родниковою водою.
Она будто нектар была сладка
И поражала редкой чистотою.
Сложилось время встречи в краткий миг.
Прощаясь, Теодора вдруг сказала:
«Сегодня я в ближайший монастырь,
Чтобы сокрыться там, не убежала.
Я не успела это совершить.
Земля дрожала. Мне пришлось вернуться.
Ты понимаешь, разве ж я могла
Не знать, чем это может обернуться?
Родные пребывали ведь в беде.
Ты знаешь, чем страшно землетрясенье.
Возможно, кто-то к помощи взывал
И ожидал под камнями спасенья.
Всё обошлось. Теперь я удалюсь.
Тебе укрыться тоже где-то стоит.
Не думай, что отступится пират.
Он свадьбу нашу, думаю, расстроит.
Ты встал невольно на его пути.
Я очень за тебя переживаю.
Придётся наши встречи прекратить,
От бед себя и близких ограждая.
Твоей опорой были силы вод,
Я ж обращусь в небесное пространство
И вести стану слать чрез голубей,
При этом соблюдая постоянство
Прилёта их в особый день и час.
Лишь укажи, куда мне птах направить.
Ты будешь знать, что я любовь храню.
От чувств отречься нас ведь не заставить».
Парис ответил: «Милая, прошу
Напрасно обо мне не беспокойся,
А лучше за стеной монастыря,
Как ранее задумала, укройся.
Мне ж прятаться, как трусу, недосуг.
Душой