Мне почему-то кажется, что в эти последние минуты жизни он разговаривал с самим Богом:
«Господи, почему ты допускаешь это?»
«Потому что так нужно».
«Кому нужно, Господи?»
«Людям нужно, чтобы поняли люди, то от веры отходить нельзя».
«А я причём, Господи?»
«А при том, что жил ты, Давид, вольготно, законы божьи презрел, молишься вот только сейчас…»
«Но ведь другие молились чаще, а их тоже уже нет! Это несправедливо, и я не хочу умирать такой ужасной смертью, сидя в бочке. Почему, Господи?»
«Потому что пути мои неисповедимы…»
Больше Давид ничего не говорил и ничего не слышал. Бочку оставили стоять на морозе прямо во дворе. Утром, когда Василий, оставшийся в живых по доброй воле Кимки, осторожно вышел посмотреть что и как, он увидел страшную картину: вода в бочке превратилась в кусок льда, и сквозь толщу льда на него смотрели открытые глаза Давида. Его голова была запрокинута, а в глазах стоял немой вопрос: «За что, Господи?»
Глава четвёртая
Возвращение
Всё рано или поздно заканчивается, закончилась и эта страшная война. Домой, в разгромленный Черняхов, наряду со всеми выжившими в боях и вернувшимися из эвакуации, вернулся и бедный сапожник Хаим с женой, и жена бывшего обкомовского работника. Сам обкомовский работник погиб, и это было его великим счастьем: ему не суждено было узнать, какого монстра он вырастил. Мать Кима прошла всю войну и вернулась в надежде хоть что-то узнать о своём сыне.
Приехал и сын Хаима, Йосиф, который окончил войну в звании майора. Именно Йосиф и узнал от местных жителей о зверствах Кима: к тому времени тот как сквозь землю провалился. И жители рассказали Йосифу, как погиб его брат Давид, и как были убиты все евреи городка Черняхов. О преступлениях своего сына сразу узнала и мать Кима. Она не могла пройти по улицам городка: соседи показывали на неё пальцем, горожане, узнав в этой женщине мать преступника, кричали ей в спину страшные слова. «Смотрите, люди добрые, мать фашиста идёт», – раздавалось у женщины за спиной. И она, вжимая голову в плечи, добегала до соседней лавки, чтобы купить себе немного еды, и почти бегом возвращалась домой. Ни заслуги перед отечеством, ни награды, присвоенные ей по праву, не спасли женщину от позора: разве спрячешься за наградами, когда у тебя сын вырос подонком и убийцей? Бедная женщина, прошедшая всю войну, не вынесла людского осуждения, собрала оставшиеся пожитки и уехала в неизвестном направлении… Больше ни о ней, ни о её муже, обкомовском работнике, который пал на поле боя, никто и никогда в Черняхове не вспоминал. Как будто их никогда и не было. Вспоминали только Кима, но того и след простыл.
Только Йосиф не сидел сложа руки – он искал. Он искал своего одноклассника, одногрупника, предателя Родины и убийцу двоюродного брата. Он рассылал письма во все инстанции, куда только мог, но всегда получал отрицательный ответ: Ким как будто бы сгинул.
И вот однажды, когда Йосиф сидел в редакции, в своём кабинете, к нему зашёл знакомый ещё