в сторону устья, мимо набережных, которых не видно было из-за пришвартованных разномастных посудин.
– Дядюшка Ганс, а что это за слово такое – «Слейпнир», – спросил палубный матрос. Он только что закончил смазывать стоящую на полубаке буксира ручную лебёдку и присел отдохнуть на бухту троса. Орудия своего труда – жестянку с перетопленным китовым жиром и жгут из ветоши – матрос аккуратно пристроил между ступней. Не приведи Бог, опрокинешь – шкипер не одобрит. Может и затрещину отвесить, за ним не заржавеет…
– Я сам толком не знаю, – признался шкипер, – Моя младшая, она учится в женской гимназии, в пятом классе, говорила вроде, что-то про коня какого-то древнего то ли героя, то ли короля, только я не запомнил. Да и не всё ли равно? Вечно ты, Альберт, о всякой ерунде думаешь, нет бы делом заниматься!
«Слейпниром» назывался однотрубный грузопассажирский пароход, который их буксир только что оттащил от причальной стенки завода, принадлежавшего судостроительной компании «Howaldtswerke-Deutsche Werft». Здесь строили большие пассажирские и грузовые суда, спускали на воду броненосцы, крейсера и канонерки и для «Кайзерлихмарине», и по заказу других стран, от Бразилии до Китая – но «Слейпнир», насколько было известно шкиперу, подвергся на верфи лишь частичной модернизации. Поговаривали, что пароход перестроили по заказу флота Германской Империи – однако, сегодня на его корме развивался не военно-морской, а чёрно-бело-красный торговый флаг.
Шкиперу уже приходилось иметь дело с чем-то подобным – и тоже здесь, у достроечной стенки «Howaldtswerke-Deutsche Werft». В тот раз это было не грузопассажирское корыто, а быстроходный пассажирский лайнер-трансатлантик «Августа-Виктория», но изменения, которые внесли в конструкцию гамбургские корабелы, были точь-в-точь как те, что производились на «Слейпнире». Из двух мачт оставили одну, соорудили на корме разборный эллинга из дощатых щитов и парусины, а на месте срезанной мачты поставили длинную горизонтальную кран-балку. Кстати, и ход у «Слейпнира» тоже неплохой – всего на пол-узла меньше, чем у «Августа-Виктории».
Шкипер и его приятели опорожнили немало кружек тёмного пива, споря, зачем понадобились эти переделки, но так ни до чего и не договорились. Зато они отлично видели, как поднимали на «Слейпнир» длинные, тщательно закупоренные в просмолённую парусину ящики, и как пеклись об их сохранности сопровождающие груз мужчины люди, все до одного с выправкой, наводящей на мысль о военном флоте. Один из грузчиков уверял дядюшку Ганса, что когда они чуть не уронили ящик – сопровождающий обложил растяп отборными ругательствами на русском языке. Шкипер этому верил – из Гамбурга шёл непрерывный поток грузов в русские порты. Правда, он несколько иссяк за последние два-три месяца из-за войны между Россией и Британией. Война эта, хоть и была объявлена, но никак не могла толком начаться, а вот с морским сообщением их Гамбурга в Петербург, Ригу, Гельсингфорс и другие российские порты возникло немало сложностей. Впрочем, гамбургские грузчики, имевшие с этого торгового