унижения на моем лице. Говоря все эти устрашающие гадости, он просто пытался меня проучить?
Сжав дрожащие пальцы в кулаки, я смотрю в пол. Ублюдок. Он хотя бы понимает, что я пережила?
– Сколько тебе лет? – внезапно спрашивает он будничным тоном.
Я гневно вскидываю глаза. Какого ответа он ждет после всего? Не думает, что я могу его послать?
Но то ли я слишком перенервничала, то ли его слова о том, что людей, представляющихся опасными, задирать не стоит, возымели свое влияние, в ответ я лишь тихо буркаю:
– Мне двадцать четыре. Всего-то в два раза тебя помладше.
– Уже двадцать четыре, – повторяет Камиль, не обратив внимания на мою остроту. – Но до сих пор категоричная и не научилась следить за языком.
Я не успеваю среагировать на столь выраженный плевок в свой адрес, потому что в кабине раздается трель телефонного звонка.
– Да, Денис, – говорит в трубку сволочь, стоящая напротив. – В доме свет погас, и лифт завис. Я внутри. Сделайте что-нибудь, и побыстрее. У меня встреча через полчаса… Договорились, жду.
И, о чудо! Спустя минут семь кабина озаряется ярким светом и, протяжно загудев, продолжает свой путь наверх, как ни в чем ни бывало. Подняв с пола себя и пакет с круассанами, избегая смотреть на Камиля, я первой выскакиваю из лифта.
Если раньше я не хотела с ним видеться, то сейчас это желание достигло маниакального статуса.
8
– А эти буклеты я предлагаю разместить тут. – Кивком головы я указываю на зону отдыха в лобби-баре. – Здесь часто сидят те, кто не являются нашими постояльцами, а значит, и информация об имеющемся у нас спа будет для них новой.
Алевтина подтягивает к себе пачки листовок и послушно кивает. Она работает всего третий день, но что-то мне подсказывает, что долго здесь она не задержится. Внешне она, безусловно, миленькая, но в глазах напрочь отсутствует интеллект. Пару раз напутает с бронированием, и Игорь Станиславович даст ей смачного пинка под зад. За две недели работы здесь я успела выяснить, что за видимым благодушием управляющего скрываются высокий профессионализм и требовательность к исполнителям. Как сотрудник, имеющий опыт работы на человека, которому каждый лентяй мог с легкостью пустить пыль в глаза, Кокорина за проницательность я двойне уважаю.
– Итак, – вкрадчиво говорю я, глядя в наивные глаза Алевтины. – Что нужно сделать с первой партией буклетов?
– Отнести туда? – неуверенно осведомляется она, указывая пальцем в сторону лобби-бара.
– Нет, – отрезаю я. – Буклеты, на которых изображены тарелки с едой, нужно отнести в ресторан. А вот эти, где бассейн, разложить по столикам. Запомнила?
Радостно улыбнувшись, администраторша кивает. Я вздыхаю. Ни черта она не поняла. Надо будет вечером самой все проверить.
Помахав рукой проходящей мимо Диляре, я иду к лифту с намерением спуститься на нулевой этаж, куда в течение получаса должна приехать бригада для съемки рекламного видеоролика. Внутри звенит радостное