Вячеслав Каликинский

Легионер. Книга третья


Скачать книгу

в горе здеся на Жонкьере доделывали – не забижал арестантов, калечиться не посылал, в опасные места сам первым шел. Выпей-ка ишшо с нами, Барин!

      – Благодарю, не могу, уважаемые! Желудок не позволяет много пить! – Ландсберг решительно перевернул вверх дном свою чашку, взял еще кусочек хлеба.

      – Гляди сам. Ты нам свое уважение уже выказал, не побрезговал.

      Иваны снова выпили, закусили.

      – Ну, теперя слушай наш сказ, мил-человек! – Иван по фамилии Баранов тоже перевернул свою чашку и уставился на Ландсберга тяжким взглядом. – Каторга тебя прощает покамест, Барин, – за то, что уважаемых людёв в Литовском замке, да во Псковской пересылке жизни лишил. Дело то давнее, далекое – кто знает, можеть, тебя не поняли, можеть, ты чево не знал, не разумел. Помогать каторге, канешно, придется – ты ж при начальстве. Слово там замолвить за кого, или с бумажкою какой помочь. Это – само собой. Но спытание нашенское ты пройти должон, Барин! Исполнишь каторжанский приговор – живи потом как знаешь. Не откажешь каторге, Барин?

      – Не откажу, коли смогу. А что за приговор каторжанский?

      – Давай о деле, – согласился Баранов. – Есть тут человечишко один, оченно для всей каторги вредный. Карагаев его фамилиё. Слыхал, поди?

      – Да, надзиратель Карагаев. Слышал.

      – Во-во! Лют энтот самый Карагаев до невозможности! Драть приказывает всё, что ноги-руки имеет. Лютует, собака! Эй, народ, ну-ка, подведите-ка сюда Никишку, пусть Барин поглядит!

      Толпа, обступившая нары, зашевелилась, раздалась, и двое каторжников почти поднесли поближе повисшее на их руках полуголое тело, поворотили спиной к Ландсбергу, подвинули поближе свечи. Спина Никишки была вздута и буквально взлохмачена розгами, сам человек висел на руках без сознания.

      – Вишь, каков Никишка стал? – кивнул на несчастного Баранов. – Не жилец, точно тебе говорю. А сколько уж схоронили таких, после карагаевских-то милостев? А перепоротых сколь? Вот и приговорила, значить, Карагаева каторга. А ты помочь должон, Барин!

      – Смертного греха на душу не возьму! – твердо заявил Ландсберг. – Что хочешь со мной делай – нет моего согласия!

      – А тебе и не надо свои ручки марать! – усмехнулся Баранов. – Желающих поквитаться с Карагаевым и без тебя хватит! А исделать тебе надобно вот что будет…

      – Погоди, уважаемый! – Ландсберг протестующее поднял обе руки. – Погоди, не говори более ничего! Пойдем-ка, на воздух выйдем отсюда! Не обговариваются такие дела – чтобы сотня ушей вокруг была!

      – Ты что же, каторге не доверяешь? – прищурились на Ландсберга иваны. – Каторга по уставу живет, болтать никто не станет, за длинные языки на ножи у нас положено ставить!

      – Устав уставом, а любой человек слабину дать может! – Ландсберг поднялся. – Здесь я слушать больше ничего не желаю, уважаемые! Хотите – на дворе подожду?

      – Ну жди, – усмехнулся Баранов. – Может, кто и выйдет…

      Ждать Ландсбергу пришлось недолго. Вскоре рядом с ним проявились