Но толстый, потный гаишник после того, как мы прокатились на старом грузовике, лениво махнул рукой и сообщил, что вождение на легковой машине мы, оказывается, уже сдали.
Парни бурно радовались и скидывались на бормотуху, чтобы отметить это событие, но я поспешил домой.
Дома, как я и предполагал, был накрыт стол. Почему-то никто не сомневался, что я успешно получу права.
Лица собравшихся родственников, тем не менее, бурных восторгов не выражали. Завтра мы с Людой уезжали в Петрозаводск.
Витька первым высказал общее мнение.
– Саня, не дело ты придумал в повара идти. На хрен тебе это надо? Ты и без учебы классно рыбу коптишь. А пироги печешь, мамка таких сроду не делала. Учиться пойдешь, целый год без толку потеряешь. А потом копейки будешь в столовке получать.
– Верно, Витька говоришь, – согласился тесть. – С работы в столовке не разгуляешься. Шел бы ты Санек к нам на завод, или уж водителем к теще в пекарню. А в Петрозаводске придется квартиру снимать, по чужим людям мотаться. Чего вам дома не сидится?
С этими словами он искоса глянул на дочь.
У той, как обычно, глаза уже были на мокром месте.
Я успокаивающе положил ладонь ей на запястье и миролюбиво обратился к тестю.
– Николай Васильевич, ну, чего об этом снова разговор заводить, вроде бы мы обо всем договорились.
В общем, прощальный вечер не очень удался. Первой заплакала Люда и выскочила из комнаты. Затем заплакала теща и убежала вслед за ней.
Витькина жена, Света, молодая круглолицая женщина тоже хотела последовать вслед за ними.
Но, после короткого окрика мужа, послушно уселась обратно. Тесть тяжко вздохнул, скептически посмотрел на недопитую бутылку портвейна три семерки, стоявшую на столе и потянул из-под него бутылку Столичной.
– Разлив ее по стопкам, он в манере Булдакова громко произнес:
– Ну, мужики, с почином. – И лихо опрокинул содержимое стопки в рот.
Когда мама с дочкой, обе с заплаканными глазами вновь уселись за стол, у нас уже было весело.
Мы с Витькой и его женой пели «Довела меня тропка до вишневого сада». А тесть подыгрывал нам на гармошке. Хотя, лучше бы он этого не делал. Но останавливать его было себе дороже.
Люда уселась рядом со мной, обняла за талию и начала нам подпевать сильным звонким голосом. Мы с Витькой посмотрели друг на друга, сразу поняв, кто сейчас будет запевалой.
Я тоже обнял жену и, продолжая петь, размышлял, чего еще не знаю о ней. Оказывается, рядом со мной поет практически Валентина Толкунова.
Затем мы спели еще песню, затем еще, тему переезда никто больше не поднимал. Часов в одиннадцать вечера мы все же закончили праздник, На посошок выпили с Виктором и Светой. Проводили их до главной дороги, и потом улеглись спать. Вещи были сложены еще вчера.
Рано утром мы с Людой уже стояли на автобусной остановке. У ног жены сиротливо стоял небольшой фибровый чемодан. А у меня за плечами висел довольно тяжелый рюкзак. Теща, несмотря на уговоры, накидала в него всяческой