гудит как растревоженный улей! По полю в разные стороны разбегаются коровы и буйволы, их преследуют пастухи, чьи тщетные попытки убрать животных с взлетно-посадочной полосы вызывают еще больший хаос.
Зачарованный странным зрелищем внизу, 4-летний Миша не верит своим глазам:
– Мама, мама, что там происходит? – спрашивает он взволнованно.
Очень бледная, его мать Ингер молчит.
– Они пытаются убрать коров и буйволов с аэродрома, чтобы наш самолет смог приземлиться! – отвечает его отец Борис, широко улыбаясь.
Позже мать Миши признавалась, что с того момента, как однажды пилот одного из друзей Бориса – махараджи – ввел самолет в крутое пике и чуть не убил их всех, она ужасно боялась летать!
После очередного круга взлетно-посадочная полоса наконец-то оказалась свободной, и DC-3 совершил довольно жесткую посадку в аэропорту Катманду, который местные жители называли Гаучар – пастбище. Идет 1953-й год и – разрешите представиться! – Миша Лисаневич начинает свою жизнь в изумрудной долине Катманду!
Мой отец Борис Николаевич Лисаневич родился в 1905 году в Одессе, в дворянской семье. Мой дед Николай Лисаневич владел большой конюшней скаковых лошадей и долгие годы служил одним из телохранителей русского царя Николая II. Он был лихим наездником и, несмотря на рост под 195 см, побеждал в России и в Англии на многих престижных скачках с препятствиями. Должно быть, именно от него я унаследовал глубокую любовь к лошадям и уже с юных лет увлекся верховой ездой.
Жизнь Бориса, овеянная неукротимым духом предпринимательства, была наполнена приключениями и безудержной joie de vivre2. Когда русская революция разрушила его вполне обеспеченную и даже роскошную жизнь, а несколько членов его семьи погибли, сражаясь в рядах Белой армии и на флоте, в 1924 году он бежал в Париж в составе русской балетной группы. Там он поступил танцовщиком в труппу балета Сергея Дягилева и гастролировал с ним по Европе до самой смерти Дягилева в 1929 году. Затем он решил продолжить карьеру самостоятельно и переехал в Южную Америку, где давал танцевальные представления вместе Кирой, своей женой-балериной. Помимо Южной Америки они бывали во многих экзотических городах Южной Азии – в Бомбее и Калькутте, на Цейлоне и Бали, в Сингапуре и Шанхае – где их выступления принимали с восторгом. В конце концов, они снова прибыли в Калькутту, где, после нескольких совместных выступлений, пути Бориса и его жены разошлись: она полетела в Америку, а он остался в Индии.
Вскоре он решил снять танцевальные туфли и сосредоточил внимание на организации, а затем и управлении особенным местом, которое вскоре стало знаменитым «Клубом 300» в Калькутте. Это был первый в Индии клуб, где индийцы и иностранцы могли наравне общаться друг с другом.
Там, летом 1947 года, во время одного из оживленных клубных вечеров, среди покачивающихся на танцполе пар, развлекающихся гостей и бесшумно скользящих официантов, среди смеха и изобилия