добрососедские отношения, Невенечка одарил новичка, ещё несведущего о «слабеньком горлышке», щедрым подарком-сварочным аппаратом. Протрезвев, Невенечка пыжился рассуждать разумно: сосед-сварщик при случае поможет, а у самого горе-хозяина звездочки в глазах, и работает непрофессионально. Только почему-то просить об услуге соседа так никогда и не решился…
Конечно, эти приступы щедрости – такая малость, когда потеряна безвозвратно большая часть жизни…
Голубь мира
В начале Невенечкиных приключений голубем мира частенько являлась в трещащую по всем швам семью свекровь. Недаром говорят, свекровь – своя кровь… Приезжая сначала по зову мечущейся и уже не знающей к кому взывать невестки, а потом и по собственной тревоге сердца, мать Невенечки бросалась помогать. Первым делом, по русской традиции, выясняла, кто виноват. А виновата, как часто бывает у свекровей, конечно сноха: Невенечка плохо ухожен, мало обласкан, и вообще вот она-то никого не ждёт и всё-всё делает по хозяйству сама – такая женская доля. И желая защитить Невенечку, объяснить материнскому сердцу причину сыновьих бед, свекровь в ночной беседе на кухне направляла на путь истинный. Полупьяненький Невенечка, повесив стыдливо голову, больше помалкивал, мыча невнятно то ли согласие, то ли возражение, а фантазийные варианты возникшей ситуации комментировала со всей страстной секретностью сама гостья. Я мало прислушивалась к этим доверительным беседам, видя их неубедительность и, увы, всякий раз безрезультатность, но один монолог резанул мой слух. «Сыночек, – торопливо предполагала свекровь, – у тебя есть женщина?! Так ты разведись, чего ж мучиться?!» Невенечка вдруг вместо мычания отчетливо возразил: «Ты что, мама, а как же ребёнок?» Следующая фраза ночного диалога не могла не удивить теперь уже и меня: «Какой ребенок? У тебя есть где-то ещё ребёнок?»
Невенечкин ответ, что у него всем известная одна дочь, казалось, разочаровал готовую к неожиданным поворотам судьбы мамашу. Причин неожиданных запоев выявить не удалось, а и без того прохладные отношения к чужой крови и вовсе охладели.
Всё копившееся к Невенечке раздражение часто несправедливо выплескивалось на эту чужую кровь мамы пропадающего алкоголика. Летели в лицо старушки обидные слова о «поганой крови», дурной наследственности, звучали больше от бессилия, чем от здравого смыла резкие фразы о плохом воспитании (что уж там воспитывать здорового мужика). И ни капли сочувствия на рассказы матери, о том, как она, разыскивая пропавшего по всему городку, угодила на стаю бродячих собак и едва унесла ноги. Это черствое равнодушие моей измотанной души возвращалось унизительным бумерангом, когда однажды, не вытерпев раздавливающей безызвестности, обратилась за помощью к сослуживцам Невенечки, получила такое же безучастное «ничего не знаем».
И я, по-прежнему механически выполняя элементарные условия гостеприимства, равнодушно приняла бы любой