зал, малиновые кресла, люди. Странные. Счастливые. Лица, одухотворённые до экстаза, до высшей степени безумия. Так ему показалось. Громкая, очень громкая музыка. Она оглушает. Мощный, неистовый драйв. Им пропитан каждый метр зала, даже воздух, немного удушливый, искрит эмоциональным напряжением. Чрезмерно восторженным.
– Проходи вон туда! – Орлицкий подталкивает его вперёд. Сам следует за ним.
Музыка резко стихает. Теперь из динамиков льётся тихая, расслабляющая мелодия.
Седой человек в сером костюме говорит вкрадчиво и проникновенно. Короткая чёлка открывает низкий морщинистый лоб. Глаза смотрят ласково и безмятежно.
– Пусть все горы понизятся… – голос седого человека мягкий, приятный. – Пусть все долины наполнятся, – говорит, словно елей в уши вливает. – Пусть все кривизны исправятся, – прибавляет громкости. – Пусть саван укроет нашу землю, – почти кричит.
Застывший в одном на всех вдохе зал ждёт кульминации. Короткое громовое «ау» встряхивает зал, и он взрывается восторженными аплодисментами.
– Ты на пути к успеху, – кричит на ухо Орлицкий одновременно с разрывающим микрофон седовласым тренером.
– Да! – оглушает хор голосов. Все хлопают, выплёскивая напряжение. Эти аплодисменты не похожи на театральные, хотя всё действо очень напоминает срежиссированный мини-спектакль. Они хлопают в одном определённом ритме, который заводит и затягивает. И вот уже и он хлопает вместе со всеми, и раскачивается в такт, и выкрикивает вместе со всеми «да», и верит, что он нашёл свой путь к успеху, что осталось сделать всего ничего…
– … Две с половиной тысячи баксов.
– Чего?! – Наваждение вмиг улетучилось. – Откуда?! Ты говорил, что поможешь мне, что есть надёжный источник…
– Ну да! Это и есть источник! Ты вкладываешь две с половиной баксов, приводишь десять друзей, которые также вкладывают, и через месяц получаешь огромную сумму. Это же математика.
– Ну да, математика… Только откуда мне их взять, если у меня их нет?
– Давай я тебя подвезу. – Орлицкий распахнул дверцу белого "Мерседеса". – Ты думаешь, как я машину купил? А вот так…
Пока ехали, Орлицкий продолжал агитировать, рисуя радужные перспективы и не менее радужные возможности. Он изредка отрывал взгляд от дороги и поглядывал на своего старого знакомого.
– Надо тебе ещё раз сходить, чтоб ты понял…
– Да понял я…
– Не до конца, мы опоздали, надо с самого начала… Когда увидишь всё на схемах, тогда уверуешь. Сейчас такое время… Деньги вот они, под ногами валяются. Бери, если хочешь, бери сколько хочешь, главное захотеть. Я понимаю, ты пока сомневаешься, но вот тебе пример – я. Мне хоть ты веришь? – тарабанил Орлицкий, выкручивая одной рукой руль. Другая вальяжно возлежала на рамке бокового окна, острым локтем выпирая наружу. Весь его вид демонстрировал успешность. «А у меня всё схвачено, за всё заплачено», –