с новыми теперь мыслями, что «как всегда не вовремя», – Александра быстро вышла из душевой подошла к двери повернула своей правой рукой два раза влево, стальную, поворотную, ручку и резко на себя за стальную, круглую, ручку, – открыла, тяжёлую, стальную дверь.
«ЖАЛО не ожидало, – и так и стояло с поднятой рукой», – тут – же сочинила про себя, Александра, – выжидая, «когда очухается, ЖАЛО».
– Ну, как каюта?
«Наконец – то спросила своим противным и надменным голосом чересчур внимательная статуя, – пожирая своим впивающимся взглядом мою маленькую с кругленькое, зёрнышко, коричневую родинку».
Пойдёт! – резко ответив, Александра, – запахнула на себе (свой) халат.
– Через полчаса сбор в седьмой каюте!
«После явного мне приказа и продолжая сверлить глазами сквозь халат моё тело именно там, где находилась родинка, ЖАЛО, – неожиданно наклонила голову вниз и закашляла как – будто очищая свой голос от дефектов», – опять подумала, – Александра и тут – же снова резко, но теперь спросила.
Всё?
Да!
Закрыв дверь прямо перед поднявшимся, (после ответа), носом, «чересчур, любопытной и своими, впивающимися, глазами», – Александра показала свой язычок, – и тут – же передразнила, ЖАЛО.
– Сбор в седьмой каюте!
Взглянув, пристально на стальную, «непробиваемую», дверь, – (восемнадцатилетняя), стройная с застывшим лицом, девушка, резко повернулась всем телом, вправо, – и быстро зашагала к следующей второй двери.
– Заставляете себя ждать! Опоздавшая! И впредь прошу являться в мою каюту, вчетвером, – а не по одиночке!
Не обращая внимание на замечание и на предупреждение «вроде вежливым голосом», – а только ускоряя шаги, – «смешная и гордая», – Александра быстро, преодолев, пятнадцать шагов от стальной двери, – приблизилась к свободному возле круглого, большого, стола, – стульчику, возле, сидящего, «довольного», – Ильи слева и так – же сидящего «заметно напряжённого», – Андрея справа.
Усаживаясь, «на такой неудобный и жёсткий стульчик с узкой и короткой спинкой, как и у Данила, Андрея и у Ильи», – Александра вздохнула и только теперь взглянула прямо в «уставившиеся на неё круглые, темно – серые, очки на точно каменном носе мужика в белом костюме, – восседающего, напротив словно на троне на удобном и самом большом стуле с высокой и широкой спинкой. И, ЖАЛО то – же с всё тем – же застывшим, как и у мужика лицом, – сидела на своём месте, – рядом с хозяином и то – же на удобном и кстати побольше чем у нас стульчике и с более чем у нас высокой и широкой спинкой.»
Ещё раз вздохнув и не обращая внимание на пристальное почти всеобщее внимание, – Александра перевела взгляд на плетённую перед, Андреем, – на темно – сером столе, – светло – коричневую, корзину с всё ещё накрытым с золотыми узорами, платком.
Решив, что «все стулья сделаны из такого же