нужно идти, – перебила его Ирвелин, не найдя другого способа вернуть свои вещи.
Август осекся. Несколько секунд они стояли в молчании.
«Что ж, стоит с достоинством принять поражение», – заключил про себя графф и поставил сумки у ног нелюдимой соседки.
Забыв поблагодарить своего провожатого – скорее от спешки, нежели от абсолютного отсутствия такта, – Ирвелин подняла сумки, ногами протолкнула чемоданы через порог и скрылась за дверью.
Квартира четы Баулин с момента переезда семьи тринадцать лет назад почти не изменилась. В прихожей Ирвелин чуть не споткнулась о стопки книг, верхушки которых были увенчаны гипсовыми головами. В большой комнате, панораму которой было видно с самого входа, уместились и столовая, и кухня, и гостиная – простором комнат дом на Робеспьеровской уступал если только покоям королей. Стены большой комнаты были выкрашены в оливковый цвет, а внутри стен царил старомодный хаос.
Середину занимал массивный круглый стол, окруженный сиденьями на разный манер: тут нашли место и скрипучие табуретки, и стулья а-ля богема с утерянным во времени лоском, и мягкие кресла с резными подлокотниками. Когда Ирвелин была ребенком, за этим столом ее родители часто собирали друзей. Они играли в карты, угощались анисовыми пряниками и постоянно смеялись. Ирвелин подошла к круглому столу и прислушалась. Ей показалось, что призраки их далекого смеха до сих пор блуждали по душной гостиной.
А слева, у выхода на балкон, стояло старое пианино. Главное ее сокровище. Ирвелин приблизилась к нему и провела ладонью по пыльной дубовой крышке.
«Ну привет, забытый всеми скворец. Ты не против, если я нарушу твое одиночество?»
Не дождавшись ответа, она расправила плечи и обвела гостиную умиротворенным взглядом.
«С возвращением в Граффеорию, Ирвелин. Ты снова дома».
Глава 2
Ипостась
Граффеория – страна-диковина. Для граффов, местных жителей, Граффеория была великим королевством с культурой совершенно необыкновенной; для иностранцев – страной скрытной и диковатой, время от времени волнующей заграничные умы; для Ирвелин – родным домом, с которым в прошлом ей пришлось расстаться, скоропостижно и не по своей воле.
При встрече с коренным граффом неподготовленный иностранец падал в обморок или щипал себя за руки, проверяя, не спит ли он часом. А дело здесь обстояло в том, что в этом королевстве правил не только король, потомок того самого Великого Ола, но и сила, исходящая от Белого аурума, драгоценного артефакта, который Великий Ол отыскал в недрах граффеорской земли далеких пять сотен лет назад.
На протяжении долгого времени граффы бережно хранили свою тайну, закрыв границы и не допуская на территорию королевства ни одной иностранной души. Граффеория жила обособленно, не вступала в международные конфликты, не создавала союзов и не участвовала в переговорах. На карте – темное пятно, закутанное в горы. В то смутное время иностранцев мало занимала