к детям.
Света рассказывала, что не любит ходить одна по улицам и никогда не делает этого в темноте. А если приходится, то напрягается и спешит. Ей страшно заходить в лифт с незнакомцем. Оставаться наедине с начальником в его кабинете. Оказываться в ситуациях, где она зависит от мужчины.
Внешне очень привлекательная, Светлана боится быть красивой. Ее пугает откровенная сексуальность: глубокие вырезы, красные платья, каблуки, алая помада, яркий макияж. Она старается одеваться в свободную одежду, чтобы не было видно фигуры. Не красится. Хочет быть максимально незаметной в толпе. Спрятаться, чтобы избежать приставаний.
До встречи с мужем Света путешествовала одна. Гуляла только днем по людным улицам. И как же ее бесило, что в каждой стране: Кипр, Хорватия, Израиль мужчины считали своим долгом к ней подкатить.
– Hi! Девушка, почему вы одна? Муж есть? Давайте встретимся?
"Вы всерьез считаете, что вы мне интересны? Что вам нужно от меня? Просто оставьте меня в покое!", – думала она.
Как Света боялась, напрягалась, злилась. Мечтала скорее состариться и стать расплывшейся, морщинистой, седой, чтобы они перестали ее замечать. Чтобы она могла спокойно гулять по другим городам и странам и наслаждаться поездкой.
Но одновременно с этим Светлана очень страдает. Ей хочется мужского внимания, восхищения, комплиментов. Она мечтает плясать на площади, чтобы юбки развевались, браслеты звенели, волосы плыли по ветру. Пылать жаром, соблазнять, очаровывать. Ловить мужские взгляды. Быть желанной, быть любимой. Но в безопасности.
Ей хочется быть женственной. Но слишком страшно. И она плачет, что какая-то огромная часть взрослой женской жизни проходит мимо нее. А она теряет что-то важное, существенное.
Свету сломали слишком рано. Сексуальных подтекстов и влечения к ней было слишком много, когда она еще не была готова иметь с этим дело. Невинный ребенок. И теперь ей непросто разлепить сексуальность и борьбу, свободу и вызов, страсть и насилие. И поэтому она перестраховывается.
Шок – первое чувство, которое испытывает ребенок, подвергающийся сексуальному насилию или инцесту. Первый акт насилия, взлома границ, навсегда меняет его картину мира. Если раньше он считал, что у него есть части тела, которые никто не видит и не трогает, то теперь он понимает, что неприкосновенных зон нет. Если раньше он доверял отцу, матери или какому-то родственнику или знакомому и ощущал себя в безопасности, то теперь он знает, что он больше не будет чувствовать себя в безопасности нигде и ни с кем. Он навсегда утрачивает невинность, доверие к миру. С ним совершают противоестественные вещи, плохие, которые, как он считал, творят только грязные люди. И так поступает с ним его любимый папа или мама, тетя или дедушка. Это невозможно уместить в голове: если папа меня любит, и я хороший, то почему же он делает со мной то, от чего мне одновременно приятно, но ещё и стыдно, страшно, больно и жутко?!
Это настолько непереносимые