главный план относительно развлечений на сегодня. Давай позже рассмотрим твое предложение.
На этом и решили.
Музей находился достаточно далеко от гостиницы, и мы поехали на автобусе. Я не ожидал, что Псков так похож на Ярославль – все старые двух– и одноэтажные дома во всех городах одинаковы.
Музей был просто великолепным. Красильников все время что-то спрашивал то у Женьки, то у Стрижевой. Оказывается, что Лидия Васильевна интересовалась историей старинных музыкальных инструментов, особенно клавесинами, и много могла рассказать. Когда весь класс вошел в вестибюль, поднялась такая суматоха, что две служительницы, обе в круглых очках и с высокими прическами, которые все школьники называют «вшивый домик», прибежали на шум.
– Это что такое?!
– Откуда вы взялись?!
Да уж, судя по всему, ярославцы не особенно гостеприимны.
Наконец, справившись с шоком, одна из них опустила очки на самый кончик носа так, что, казалось, они с него вот-вот спрыгнут, и спросила:
– Это внеплановая экскурсия, я полагаю?
– Добрый день! – начала Лидия Васильевна. – Мы пришли на экскурсию, вернее даже приехали из Пскова и, к сожалению, не знали, что следует записаться заранее…
Все наши притихли. А Макс так вообще, как вкопанный стоял, будто он мумия фараона Тутанхамона, которую в вестибюле забыли. Наверное, надеялся, что, может быть, вместо клавесинов, контрабасов и арф мы в МакДоналдс пойдем.
– Ну что вы, думаю, все уладится, и ваш приезд не будет напрасным. Я попрошу вас немного подождать и не шуметь, по возможности, – проговорила служительница, и ее брови постепенно ползли вверх.
Удивительная тетка: кажется, все с ее лица хочет убежать куда-то.
Я переговаривался с Красильниковым насчет того, откуда надо осмотр начинать. Антон говорил, что надо просто идти впереди всего класса, я же уговаривал уйти ото всех: девчонки привяжутся и будут надоедать, к тому же не дадут попробовать поиграть. Как обычно, начнут ныть: «Пусти меня, пусти меня!»
Как в подтверждение моих слов, к нам направилась Журавлева, все обвешанная штуками «на удачу», астральными проводниками и прочей белибердой. Я, конечно, к Еве несколько предвзято отношусь, но за то, что она по латыни понимает – уважаю.
– Вы с Женей по музею ходить будете? – спросила она.
– Да, а что? – я привык с девчонками вопросом на вопрос отвечать.
– Да так… – Ева, видимо, не нашлась, что ответить.
– Хочешь присоединиться? – в один голос сказали Салин и Антон.
Пока мы болтали, Лидия Васильевна увещевала класс не шуметь и иметь хоть немного совести. Народ частично прислушался и стал вести себя так, что волосы, вставшие дыбом на голове второй тетки, опустились. Я был горд за ребят, не представляю, чтобы кто-то кроме Стрижевой мог нас успокоить.
Наконец-то появилась вторая служительница, которая беседовала с нами. Рядом с ней шел высокий и невероятно худой бородатый старикашка, я про себя дал ему название «Хотабыч».
Хотабыча звали Романовым