Поторапливайся! – снег от копыт полетел в морду моему, и тот закусил удила, бросившись вдогонку.
– В честь чего новая жизнь? – когда лошади сбавили темп и пошли бок о бок, спросил я, с подозрением глядя на Лукаса. – Только не говори, что снова влюбился!
– А что такого?
– Что такого? Да более двух третей моих проблем начинаются после того, как у тебя вот так лихорадочно засияют глаза! В кого на этот втрескался?
– В нее, – проникновенно выдохнул брат и торжественно сообщил, – в Камиллу!
Только не это!
– И вообще, ты странные вопросы задаешь, Дэмиан! В кого в этом городишке еще влюбляться?
Может, посадить его под замок? Прикинул я, нахмурившись. В погреб. До весны посидит, может, и дурь выветрится. А иначе я не железную дорогу строить буду, а разгребать проблемы младшего брата, которые он мастер мне поставлять в избытке!
Вполуха слушая его дифирамбы этой неземной во всех смыслах красавице, я вгляделся в площадь, которая раскинулась впереди. Забавная традиция. Полгорода, наверное, сейчас тут собралось, все с детьми. Может, и героиня из моего вчерашнего приключения где-то тут.
Сердце екнуло, а глаза пытливо пробежались по толпе, выискивая ее ладную фигурку и белую шапочку. Но в тот же момент Лукас впал в детство и, наспех привязав коня к длинной изгороди, помчался к каруселям. Вздохнув, пошел за ним. Вот, люди с малышами пришли, и я, демон, тоже своего захватил – пусть великовозрастного уже, но все равно с играющим в заднице детством!
Аттракционы, фокусники, разоренный тир – стрелял Лукас отменно, остались позади. Нагуляв аппетит, брат потянул меня к шатру со сладостями и елочными украшениями – которые, кстати, оказались весьма недурны. Но моего младшего они не заинтересовали. Он, облизываясь, смотрел на половинку пирога с яблоками, орехами и шоколадом.
Однако хозяина рядом не имелось. Хотел увести брата к другому шатру, благо сладостей тут было в избытке, но носа коснулся дразнящий аромат, не дающий мне покоя в последнее время. Сладко-нежно-свежий, как долька арбуза морозным утром.
Ругаясь на себя, с силой втянул воздух, чувствуя, как внутри все переворачивается от воспоминаний о вкусе пухлых губок той незнакомки. Поневоле улыбнулся и едва не застонал, ощущая, как волна горячего и опьяняющего, пряного, как глинтвейн, удовольствия прокатывается от макушки до пяток.
Стараясь отвлечься, дал волю языку, позволив себе нести какую-то чушь пополам с шутками. А потом увел брата подальше. Благо, он уже загорелся идеей испробовать местные горячительные напитки. Сам тоже попробовал, но голова была занята другим, и вкуса почти не заметил.
Площадь наполнилась пением скрипок, и хохочущие девушки начали тянуть нас с братом в центр, танцевать. Мой влюбленный братишка сначала отнекивался, но быстро сдался и вскоре исчез в толпе парочек. Я улыбнулся, глядя ему вслед. А потом…
– Мама, мама, дай медячок на пряничек! – к женщине, стоявшей неподалеку и тоже любующейся задорным танцем, подскочил постреленок, начав дергать за рукав. – Там муха продает, представляешь? Говорящая, в пальте!
– В пальто, неуч, – поправила она, но монетку на его ладошку