Цена Огня. Дети Левиафана. Никита Киров

дрался в поединке против человека младшего брата и проиграл, – Эйнар попробовал сглотнуть твёрдый комок. – И убил старшего.

      Впервые признался в этом. Но не тому, кто должен знать. Правая рука задрожала. Скуле кивнул и произнёс на южном наречии:

      – Мы не тронем тебя.

      Люди зароптали.

      – Я хочу, чтобы он видел, с кем сражается.

      – А второй?

      – Второй безобидный и не причинял вам вреда, – ответил Эйнар. – В отличие от меня.

      Васур так и сидел, озираясь по сторонам.

      – Пусть он тоже посмотрит, – сказал Скуле. – Как твоё имя, брат?

      – Эйнар Айварсон.

      – Иди за мной, Эйнар Айварсон. Ты не ответил на вопрос. Почему ты убиваешь нас? Что плохого мы сделали тебе?

      – Ничего. Но мой друг сказал, что хочет защитить эту деревню. А я хотел помочь ему, как он помогал мне.

      Скуле остановился.

      – Похвальный поступок, ведь для этого и нужны друзья. А я поклялся спасти этих людей, но нарушил слово. У нас разные цели, брат Эйнар, совсем разные.

      – И какие у тебя цели?

      Скуле поднял руку, приглашая идти дальше.

      – Когда меня изгнали, я пришёл в южные земли. Как навигатор, я хорошо разбирался в древней технике и стал антрубером. Но теки хранятся в руинах, где полно радиации. Или как её тут называют, проклятие Старого мира.

      Он засмеялся.

      – Я спускался в очередную дыру в земле, где меня чудом не уничтожал какой-нибудь Страж или ловушка, поставленная каким-нибудь шутником пятьсот лет назад, а потом блевал кровью от заражения. Наконец, мне надоело и я пришёл в эти леса, где живу уже несколько лет. Поэтому я такой красавчик.

      Скуле опять засмеялся. Слишком часто он смеётся.

      – Не лучшее место для жизни, – сказал Эйнар.

      – А кто говорил о жизни?

      Вожак хохотал так долго, что закашлялся. Изо рта летели сгустки крови, но бывший навигатор вежливо отворачивался.

      – Всё смотришь на свой межер? – спросил Скуле. – Я и сам знаю, что тут нельзя долго жить. В деревне лучше, есть чистая вода, а ветер не доносит ядовитую пыль, всё остаётся здесь. Там жили хорошие люди. Лесорубы иногда давали мне еды и воды, чтобы моё тело протянуло ещё немного. Я не заслужил быстрой смерти и должен был сполна насладиться агонией. Деревенские жили к югу от ущелья, а на севере начинались земли Детей Левиафана. Впрочем, когда я пришёл сюда, они и были детьми. Вот только генералы почему-то забыли, что дети растут. Добро пожаловать, брат. Это теперь наш дом.