чтобы я тебя выдал. Ты желаешь выйти к ним и показать, как мало ты с ними считаешься?
– Нет, Ульв конунг, ты ведь не сделаешь этого! – Бодди разом побледнел, что странно было для такого крупного и могучего по виду человека. – Ты не можешь этого сделать, меня охраняет закон гостеприимства, а еще – ты сам обязан давать приют и защиту всякому честному торговому гостю… Для этого ты здесь поставлен богами…
– Ты сам это произнес – «честному гостю». – Ульв взмахом руки велел своим людям готовиться, и все встали с мест, чтобы идти одеваться и вооружаться. – Но я не уверен, что это слово применимо к тебе. Твое поведение в гостях у Дивислава не назовешь красивым. Я никому не позволю приказывать мне или запугивать меня, но его доводы, сдается мне, будут убедительны. Ты нанес обиду его жене в ее собственном доме. И вместо того чтобы загладить свою вину хорошими подарками, оскорбил еще и его хёвдингов.
– Я подарю тебе хорошие подарки! – Из всей этой речи Бодди выхватил единственное слово, которое хорошо понял. – Я дам тебе три… пять соболиных шкурок от бьярмов, это очень хорошие шкурки, здесь таких не водится!
Сванхейд презрительно фыркнула.
– Ты все равно сюда не вернешься. – Ульв поморщился и покачал головой. – И мне, в общем, все равно: уедешь ты живым и здоровым или Дивислав убьет тебя и спустит под лед. В обоих случаях я тебя больше никогда не увижу. А вот мир с Дивиславом мне еще очень даже пригодится! Если он не станет пропускать через свои земли тех гостей, которых пропустил я, мне придется с ним воевать, а война очень вредит торговле. А виноват во всем будешь ты! И ты думаешь, что эти убытки можно возместить тремя собольими шкурками! Даже пусть твои соболи размером с ледяных медведей – этого явно мало!
– Конунг! – Это вошел кто-то из хирдманов, уже в шлеме, с копьем и щитом. – Они остановились перед воротами. Говорят, что это дружина князя Дивислава, и он требует, чтобы ему выдали Бодди.
– Ну? – Ульв выразительно уставился на означенного гостя. – Похоже, у меня нет иного выхода…
– Ты не можешь допустить… – начал Бодди, но Ульв движением век отмел этот довод.
– Я дам тебе кое-что получше! – В отчаянии Бодди полез за пазуху и вынул ожерелье из берилла и жемчуга с золотыми застежками и жемчужным крестом. – Вот что я дам тебе! Это носил один епископ в Грикланде… Этой вещи нет цены!
Ульв взял ожерелье в руки.
Не требовалось долго рассматривать, чтобы понять высочайшую ценность украшения – драгоценные камни, жемчуг, тонкая работа…
Конунг передал его жене, и та с удовольствием взяла драгоценную низку. Переглянувшись с ней и увидев в ее глазах одобрение, Ульв, не глядя, протянул руку к своему оруженосцу. За время разговора тот успел принести из спального чулана все оружие и снаряжение хозяина: кольчугу, шлем, щит, копье и меч.
– Я посмотрю, что можно сделать, – неохотно обронил Ульв. – Я буду говорить с ними, а ты и твои люди сидите