из себя изыму;
напишу свое откровенье,
посвященное никому.
Только так я могу собраться,
разложить свой ад по кускам;
творчеству целиком отдаться,
изливаясь то тут, то там.
Только так разобраться возможно,
что творится в больной душе,
пусть и кажется все безнадежным,
как в разорванном блиндаже.
3. Есть источник внутри (он почти бесконечен).
Но вы знаете… Я вру – он все же не вечен.
В какой-нибудь ужасный час
одиночество сломает вас.
И снова начнется страдание, этот вечный поиск любви:
«мне от жизни ничего не надо – только милую мне найди».
И так идет бесконечно чертов замкнутый и вечный круг.
Признаюсь: и мне, к сожаленью, не хватает чьих-нибудь рук…
28.12.2022
Одиночество теперь
…не то сентиментальное юношеское одиночество, о котором я когда-то так серьезно писал, но то холодное и несгибаемое, как закаленная сталь, одиночество, которое неотступно преследует всю жизнь, – дома, на улице, в институте и магазине, – повсюду.
Стоит разок обжечься или перейти через подростковый период и кажется, что с ним свыкся, но на деле оно всего лишь сбавляет темп – оно по-прежнему идет сзади, пусть очень медленно и тихо.
Теперь оно не нападает раз в несколько дней с сильными, как у эпилепсии, припадками – вместо этого оно нагоняет легкий флер одиноких мыслей – мыслей даже уверенных, вроде «где-то есть моя любовь сердечная, неповторимая, вечная», а само при этом выжидает, словно рысь, когда эти мысли (из-за своей нереализованности), начнут причинять больше боли, чем надежды, – и в этот самый момент одиночество непременно нападет, повалит на асфальт, выпустит кишки и сожрет своей пастью, полной слюны и пены.
Роман «Под знаком звезды» (в процессе написания)
Лес горького опыта
Предисловие
Любовь – то, что разорвет вас на части.
Под таким девизом проходил годичный этап моей жизни, давший неимоверное количество страданий, перепадов настроения и вдохновения. С этого этапа начинается мой настоящий писательский путь.
Здесь будут стихи, связанные с первой, конечно же, несчастливой, полной лжи и глупости любовью. Между ними будут мелькать вставки из моей повести «Надрыв».
Той, что была для меня бесконечно дорога. Той, что придавала мне сил и уверенности в трудные минуты. Той, что впервые дала почувствовать тепло в груди. Той, что дала месяцы страданий и боли. Той, что сломала меня (см. часть «Тюрьма ужаса»). Той, без которой не было бы меня нынешнего.
Посвящается М. Р.
22.11.21
Ни объяснений, ни причин. Ничего. Меня точно ударили чем-то тяжелым. На душе и в голове было очень паршиво. Я три дня почти ничего не ел. Просто не хотел и не мог. Вместо этого я лишь бродил по улицам, чтобы себя измотать и не думать об этом; но это не работало. Я думал то́лько об этом. Я громко разговаривал сам с собой; я матерился,