поднимается на ноги и вот, последнее чудо Изнанки – зима исчезает, растворяется в далёком будущем, уступая место жаркой душной ночи, когда юная девушка спрыгнула вниз. В руках Анны как из ниоткуда появляется бутылка и она с горечью смотрит на неё, прежде чем сделать последний в своей жизни глоток. Он был жадным, он был прощальным. Она выбрасывает её вниз, слышит далёкий всплеск, а затем смотрит на меня.
– Мне жаль тебя, – говорит девушка. – Жаль, что тебе приходится видеть это.
На её губах расцветает ироничная улыбка. Анна перелезает через парапет, обхватывает его руками и выгибается вперёд. Она закрывает глаза, подставляет лицо тёплом ночному ветру и отпускает руки, секунда пролетает быстро, даже не успеваю поймать мгновение, когда она исчезает, а вместе с ней и летний зной.
Зима бьёт по нервам, заставляя зажмуриться. Застёгиваю куртку, натягиваю перчатки, прячу голову под капюшоном, а затем иду в сторону стоянки, даже и не думая оглянуться – мёртвым не нужны прощания. Своё дело я сделала.
Глава 2
Черный день. Чёрный как смоль и такой же серый, тусклый, бесконечно усталый и седой. Смотреть через окно на выцветшие краски невыносимо противно и до бесконечности одиноко.
В руках фарфоровая чашка с холодным давно остывшим чаем, на подоконнике в полупрозрачной, отсвечивающей зеленцой, пепельнице тлеет сигарета. Тоскливо и холодно, совсем никак не удаётся собрать вместе ускользающие мысли и выйти, наконец, за порог, чтобы окунуться в противный, заунывный ветреный холод.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, пытаясь найти немного света в душе, немного тепла и приязни, немного надежды и любви, но всё тщетно. В такие минуты самым страшным становится желание свалиться на пол, как комок беззащитной плоти, уставиться в стену и не думать, не мечтать и не желать ничего. Стать пустым местом, секундой за секундой проживающей жизнь. О, как же хочется отказаться от всего, просто растаять, как этот снег за окном, превратиться в слякоть и грязь под ногами прохожих. Чувствую себя ненужной и бесполезной, беззастенчивой и грязной. Отвратительной.
Напрягаю пальцы рук и с силой ставлю чашку перед собой, наблюдая за тягостной дрожью пальцев. Это даже приятно, как если бы сделала глубокий-глубокий вдох-выдох и выпустила из себя всю накопившуюся боль.
И в этот момент раздаётся оглушительная трель, разрывающая тишину пустого дома. Закрываю вновь глаза и выжидаю. Дверной звонок вновь надрывается. А затем опять и опять. Значит не ошиблись и точно пришли ко мне.
Не знаю и давно уже не спрашиваю, откуда и как они меня находят. Я не люблю работать с людьми. Слишком сложно, слишком противно, слишком мелочно. Большинство и не задумывается по-настоящему о том, что происходит, они просто хотят избавиться от малейшего напоминания о собственной смертности. Они грубы, озлобленны и в ожидании подвоха, ведь мы живём в глубоко материальном мире. И при том количестве верующих, истинная вера живёт в очень редких людях.
Но те, кто находят меня, другие. Совсем иной склад ума, совсем иные чувства и беды. Зачастую не