признался барабанщик.
–А почему ты его боишься?
–Потому что я провалился…
–Куда?
–В пропасть унижения…
–А ты красиво говоришь. Ты много читаешь?
–Нет,– Джои стал следовать за девушкой.
–Такие обороты…– она оглянула зал.– Опиши мне все вокруг.
–Ну… Солнечный свет в окнах пробирается прямо в зал. Красиво. Уютно…
–Ты можешь лучше. Я знаю.
–Годовая пыль летает в лучах дневного фонаря. Старые ступени скрипят под тяжестью заблудших пар ног…
–Почему заблудших?– перебила девушка, усевшись на кресло.
–Потому что цели у них нет.
–Как нет? Есть.
–И какая же?
–Определить будущие.
–И что же дальше?
–А дальше…,– она посмотрела на юношу, опрокинув голову.– А дальше пара ног сойдет со ступеней, взойдет на сцену, встанет в эффектные позы и заиграет дуэтом, покорившим весь мир.
–И что же за дуэт?
–Барабанщик и гитаристка.
–Как же так? Как они играть-то будут?
–А вот так. Гитаристка играет и поет, барабанщик играет и танцует.
–Не сможет он танцевать,– Джои стал спускаться ниже сидящей Лиу,– играет же он на барабанах сидя.
–Ты прав…,– задумалась девушка.– Тогда пусть тоже поет.
–Он петь не умеет.
–Научим.
–Это сложно.
–А путь наш не будет легким,– Лиу вскочила и быстро, опередив юношу, спустилась по ступеням вниз, повернулась лицом к Джои так, что одну половину ее лица освещал луч солнца, и проговорила.– Ты будешь верен мне?
Джои остановился. Он посмотрел в глаза девушки. Немного подумал, посмотрел на окно, затем оглянул зал и снова вернулся к ее очам. Тогда юноша спустился и тихо сказал:
–А если он ничего не умеет?
–Тогда я его буду учить.
–А если он сбежит?
–Тогда я его поймаю и буду учить.
–А если ты сама не знаешь и не сможешь научить его?
–Тогда,– она повернулась к нему лицом,– я научусь, поймаю его и буду учить!
Джои молча смотрел на нее. Поднялся на сцену и остановился, глядя в зрительный зал. Не было той темной границы между реальностью и пропастью богов, которые неумолимо критикуют за любую оплошность человеческого сердца. Рядом не было оркестра со злыми лицами, проклинающими его и ненавидящими. Это были пустые места, солнечный мягкий свет и тихое дыхание девушки. Джои стоял и смотрел со сцены. Он был выше всех, кто находился в этом зале. Выше всех тех балластов, которые критикуют его и опускают ниже. Сцена стала лишь частью помещения. Она не граница, она часть реальности.
Лиу, улыбаясь, тоже поднялась на сцену, зашла за кулисы, взяла две табуретки и поставила их возле Джои.
–Играй,– приказала она.
–Где?
–На этом,– Лиу указала на табуретки.
–На этом?– удивился Джои, девушка лишь промолчала.
Юноша сел на один стул и стал стучать по деревянной поверхности мебели, который