должны находиться в такое-то время, например, на третьей по счету скамейке от входа главной аллеи парка им. Горького, и смотрели на вас со стороны. Ваша внешность сравнивалась с присланной на сайт фотографией, но чтобы окончательно исключить малейшую возможность ошибки, вам могли позвонить на мобильный и попросить что-нибудь сделать, например, помахать рукой. Конечно, можно было схитрить и послать вместо себя другого человека, но такой обман очень быстро разоблачался участниками охоты, которые при возникшем неудовольствии могли затребовать на мобильный изображение лисы или охотника, с которым они только что были. И если обнаруживалось несоответствие, обманщик или обманщица не просто исключались из клуба, но и наказывались, когда при очередном включении приемника на их сигнал выезжали люди, которых добропорядочным членам клуба видеть не полагалось.
Вы спросите, к чему такой строгий фэйс-контроль в столь безобидной игре, или это был клуб красавчиков и красавиц? Отнюдь! Требования к внешности были весьма либеральными, иначе на всю Москву нашлось бы три-четыре лисы и с десяток охотников, которые бессмысленно и одиноко бродили бы по необозримым просторам мегаполиса практически без шансов сблизиться на расстояние, необходимое для начала охоты. Между тем клуб был настолько популярен, что практически при каждом включении приемника можно было рассчитывать на секс.
И все же такие меры предосторожности были вполне обоснованы. Прежде всего, они помогали отсеивать людей неадекватных, каковыми во множестве изобилует любой мегаполис, малолеток, пожилых и людей с чрезмерными дефектами внешности и фигуры, а кроме того, регулировать национальный и расовый состав клуба (национальный вопрос был серьезной и болезненной проблемой в Москве, как впрочем, и в других мегаполисах России и Западной Европы). Кроме того, они затрудняли возможность дисквалифицированным членам тут же зарегистрироваться под другим именем и с другой фотографией, не дожидаясь конца дисквалификации.
В конце концов, любая игра основана на правилах, обязательных к соблюдению, а фэйс-контроль есть в каждом приличном ночном клубе.
Ее звали Атлантида, а его – Ипполит. Лиса и охотник, они сошлись на Садовнической набережной сумеречным апрельским днем. На минуту или две тучи стали тоньше, сквозь них проступило бледное, бесцветное пятно солнца, и ветер стих. Они встретились взглядом и, оставшись довольны друг другом, отошли от горбатого пешеходного мостика, подальше от посторонних глаз. Она была в черном коротком пальто, он в коричневой кожаной куртке и, как и она, в джинсах темно-синего цвета.
Они не обмолвились ни единым словом вроде обычных: «Лиса», «Это ты?» или «Привет». Все было ясно без слов.
Она молча подошла к чугунному, крашеному черной краской парапету и легла на него грудью. Перед ее глазами была бурая вода водоотводного канала, качающиеся на мелких, рябых волнах серые утки, медленно плывущие по течению деревяшки, полиэтиленовые пакеты и пластиковые бутылки, и