обмениваются улыбками. Мужчина обнимает спутницу за плечи, и они продолжают путь, дивясь нежданной-негаданной встрече с родиной, которую оставили много лет назад и о которой в суете эмигрантской жизни вспоминали редко.
ОТЕЛЬ «ПАРАДИЗ»
Помпезное здание лобби светилось, словно аванпост осаждённой крепости. По-стариковски неуклюже выйдя из такси, мужчины потащились к нему, оставляя позади главную улицу города.
– А теперь расскажи, как всё было на самом деле!-потребовал Садовой.
– Она всё время всё забывает, и я…
Владимир Николаевич кивнул, припомнив арабскую присказку: « Спросили мула:«Кто твой отец? –« Конь – мой дядя». -последовал ответ».
А Белозерцев засуетился:
– Костик! Один в номере.
Друзья прибавили шагу.
Белозерцев попал в замочную скважину со второй попытки. Не снимая обуви, двинул в спальню. Садовой последовал его примеру.
Обе кровати – пусты. Одна заправлена.С другой свисает покрывало. На нём- плоская морская раковина. Костя нашёл. Арабы вешали её новорождённым на шею. Как амулет. Так пояснил профессор-арабист.
– Костик!
Садовой предоставляет другу возможность убедиться: внука в спальнях нет. Сам же заглядывает в ванную и в туалет.
– Сынок!– раскатисто проносится по номеру.
В пароксизме отчаяния дед распахивает гардероб. Пусто! Не глядя друг на друга, они бросаются из номера. Входная дверь в нерешительности качается на петлях, когда Садовой поднимает указательный палец, призывая к тишине.
Из соседнего номера доносится:
– Харе Кришна! Харе Кришна!
– Кришна! Кришна! Харе! Харе!
Ни слова не говоря, Садовой стучит в дверь, из-под которой просачивается желтоватый свет. Никто не откликается. Пение продолжается. Тогда он надавливает на входную ручку.
… Они вошли в прихожую. Аромат благовоний накрыл с головой.
Мужчина сидел на полу, поджав под себя ноги. В руках- две закруглённые металлические пластинки, которыми он в упоении ударял друг о друга.
– Харе Кришна! Харе Кришна!
Похоже, он не осознавал, что в его номере- посторонние.
«Барабань об меня, а я на свирели поиграю!»-Такое арабское выражение пришло на ум Садового при виде этой отрешённости.
– Простите, уважаемый!– возвысил он голос.
Инструмент приглушил звук, но не остановил свои возвратно-поступательные движения.
– Мы ищем мальчика!
– Выбритая голова качнулась.Прядь, оставленная сзади и перехваченная зажимом, колыхнулась в такт. Губы остались растянуты – точно невидимыми ниточками. Костиного деда охватило желание – стереть эту улыбку с лица. Почуяв это, профессор сжал его запястье.
– Здесь никого нет,– выдавил из себя хозяин номера.
– Извините за вторжение!– пробормотал Садовой. И поспешил увести друга. Но это было уже без надобности: Пашино возбуждение словно напоролось на исчерпывающий ответ кришнаита. И вся энергия, двигавшая доселе его помыслами, вытекла.
– Харе Кришна! Харе Кришна!- неслось вслед.
Вначале они вернулись в лобби. Носильщик- этакий