В пучине гражданской войны. Карелы в поисках стратегий выживания. 1917–1922
армии Маннергейма 23 февраля 1918 года. Главнокомандующий, в частности, заявил: «Мы […] достаточно сильны, чтобы удержать свою свободу и защитить своих братьев в Беломорской Карелии. Нам не нужно принимать, как милостыню, землю, принадлежащую нам и связанную с нами кровными узами, и я клянусь […] что я не вложу меча в ножны, прежде чем законный порядок не воцарится в стране, […] прежде чем последний ленинский солдат и бандит не будет изгнан как из Финляндии, так и из Беломорской Карелии»[299]. Финский историк Раймо Ранта отмечает, что сам по себе этот текст не являлся призывом к немедленному присоединению Карелии, а лишь имел целью вдохновить карел на борьбу с большевиками[300]. Однако в кругах активистов его истолковали как руководство к действию.
Маннергейм не случайно сконцентрировал в своей знаменитой речи внимание именно на Беломорской Карелии – хотя просьбы о помощи стали чуть позже приходить не оттуда, а из Карелии Олонецкой. Для финских национальных активистов именно Беломорская Карелия представляла собой важнейший объект внимания, они считали этот край колыбелью рунопевческой культуры, бесценным заповедником древней карело-финской традиции. Однако в начале 1918 года военное вторжение Финляндии в пределы России было лишь одним из возможных сценариев, обсуждавшихся белыми политическими деятелями.
В это время в Финляндии в центре общественной дискуссии находились две альтернативы решения карельского вопроса. Военный путь, по мнению финского историка Туомо Полвинена, считался тогда невозможным, так как мог привести к конфликту с Антантой – ведь Финляндия в это время действовала в русле внешней политики Германии[301]. Кроме того, приоритетным направлением во внешнеполитической деятельности страны, как отмечал впоследствии министр иностранных дел Отто Стенрот, было сохранение нейтралитета и стремление избежать вступления в Первую мировую войну[302]. Дипломатический вариант заключался бы в попытке давления на Россию через Германию, поскольку прямые переговоры с большевиками финны отвергали[303]. Германия не спешила оказывать дипломатическую или военную помощь Финляндии, руководствуясь, прежде всего, своими интересами на Севере России. Планы находившихся в Берлине представителей Ваазасского сената Эдварда Хьельта и Рафаэля Эриха по созданию военного союза с Германией выглядели эфемерными[304]. Финляндия рассматривалась немцами лишь как плацдарм для наступления на Севере России.
Официальные российско-финляндские отношения в начале 1918 года были осложнены не только из-за присутствия русских войск в Финляндии. В феврале в Финляндии были арестованы К. Е. Кованько (представитель РСФСР в Финляндии) и Л. Б. Каменев, а также задержаны два курьера – И. Савицкий и С. Вольф[305]. Реакцией советского правительства стали ответные аресты финнов в Петрограде. Итогом конфликта явилось освобождение арестованных по политическим мотивам русских в Финляндии и финнов в России[306].