Имена Бога
В библейском повествовании встречаются различные именования Бога. Уже в текстах Пятикнижия (Торы), в частности в книгах Бытие и Исход, представлено сложное сочетание еврейских традиций и преданий[60], в которых фигурирует определённый набор божественных именований. Объединяющим эти традиции и предания моментом является смысловое наполнение имён Бога – их провиденциальное значение для еврейского народа: Вседержитель, Всевышний, Сильный, Крепкий и т. д.
Так, общесемитическое слово-имя Элогим (древнеевр. םיהולא [Элох’и́м]) в древнейшем религиозном политеистическом контексте обозначало Бога-Господина, Владыку всего, Верховное божество.
Грамматической формой, в которой употреблено это еврейское слово, является множественное число. Окончание םי (-īm) имело в древнем языке, как утверждают специалисты-семитологи, значение превосходной степени (pluralis majestatis, так называемое «множественное число величества»). Эта форма происходит от архаических корней Эл (древнеевр. לא) и Элоах (древнеевр. הולא) (арабское Аллах имеет тот же корень)[61].
В греческом тексте Септуагинты имени Элогим соответствует, как было уже указано выше, греческое ὁ θεός, в славянском и русском текстах Библии – Бог. В условиях языческого политеизма имя Элогим означало идею превосходства верховного божества над всеми остальными и над всем миром. В контексте библейского монотеизма это имя стало отражать идею божественного превосходства над всем существующим[62].
/Эл/ Шаддай (древнеевр. [Эль] לא – переводят как Бог (Нав. 3:10) или Владыка (Быт. 15:2) [Шаддай] יָדַּשׁ – Всемогущий (Быт. 17:1)), – более архаичное, а потому не так часто встречающееся в Библии имя, которое в русском переводе библейского текста фигурирует как /Бог/ Всемогущий (Быт. 17: 1) или Вседержитель (Иов. 5: 17). С. С. Аверинцев, пытаясь избавиться от излишней абстрактности традиционного русского перевода и передавая архаическую семантику древнееврейской лексемы, переводит это имя словом Крепкий[63]. Ветхозаветный контекст употребления имени Шаддай содержит идею силы и могущества Бога, именно так именовал Бога ветхозаветный патриарх Авраам[64].
Саваоф, или Цеваот (древнеевр. תואבצ, множественное число от אבצ [zаba’/ цава] – воинства, войска, ополчение; буквально – Господь Воинств) – ещё одно известное и весьма распространённое имя Бога в иудео-христианской традиции. Встречается это имя и в Ветхом (1 Цар. 1:3), и в Новом Завете (Иак. 5:4; Рим. 9:29). Его семантика обусловлена этимологически: Господь воинств, Господь воинств Израилевых (1 Цар. 17:45). В Священном Предании христианской Церкви Саваоф означает возглавителя «небесных воинств», всемогущего Владыку всех сил неба и земли (Господь сил) (Пс. 23:10; Ис. 1:24 и др.)[65]. Укажем важный в контексте нашего исследования ономатологический аспект: в христианской богослужебной традиции одно из древних молитвословий воспевает Пресвятую Троицу как Господа
<p>60</p>
См.: Десницкий А. С. Современный библейский перевод: теория и методология. М.: Изд-во ПСТГУ, 2015. 432 с.; Тантлевский И. Р. Введение в Пятикнижие. М.: Изд-во РГГУ; Jewish Theological Seminary of America (New York); YIVO Institute for Jewish Research (New York), 2000. 480 p.
<p>61</p>
Ю. А. Вестель приводит достаточно подробный обзор существующих в библеистике гипотез и теорий, объясняющих значение грамматической формы имени Элогим (см.: Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя». Очерк 4). Резюмируем эти исследовательские данные. Форма множественного числа слова ’elohīm применительно к единому Богу, действительно, традиционно трактовалась еврейскими грамматистами как «множественное сил» (ribbuy hakkokhot, лат. pluralis virium или virtutum), за ней закрепилось наименование «множественное превосходства» или «величия» («возвеличения») (pluralis excellentiae, magnitudinis или maiestaticus). Суть данных трактовок сводится к идее качества, однако выраженного категорией количества: грамматическая форма множественного числа означает не количественное множество субъектов, а величие и превосходство единственного субъекта. В грамматике Вильгельма Гезениуса (Gesenius H. F. W., Kautzsch E., Cowley A. E. Gesenius’ Hebrew Grammar. London: Oxford University Press, Amen House, 2009. 486 p.) это так называемое «множественное абстракции» (см. § 124, 145) – категория, при помощи которой выражается отвлеченная совокупность качеств и характеристик субъекта или вещи. Семитологам хорошо известна указанная категория и особенности её оформления в семитских языках. Ю. А. Вестель справедливо отмечает, что в древнееврейском языке можно встретить примеры использования форм множественного числа для обозначения понятий «молодость», «старость», «девственность», «бездетность», «слепота», «упрямство» и т. п.; в поэзии множественное число употребляется для усиления и передаёт такие качества, как «верность», «разумение», «надежда», «спасение», «справедливость», «мщение», «темнота», «благородство» и т. п. (в переводах на другие языки, в том числе и русский, все эти слова, конечно, используются в форме единственного числа). Таким образом, в отношении к единому Богу форма множественного числа Элогим означает «Божество», «божественное естество» (лат. numem, deitas, divinitas, англ. godhead, нем. Göttlichkeit, франц. divinité). У. Ф. Олбрайт (W. F. Albright) считал использование указанной формы проявлением ближневосточной тенденции к религиозному универсализму и находил в ней «тотальность манифестаций божества» (Albright W. F. From the Stone Age to Christianity. P. 213 (цит. по: Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя». Очерк 4)). В ставшей уже классической работе российского семитолога И. Ш. Шифмана выдвигается принципиально иная версия этимологии (её упоминают в своих исследованиях Ю. А. Вестель (см. Очерк 4) и Р. А. Смородинов (см.: Хазарзар Р. (Смородинов Р. А.) Сын Человеческий. С. 77). Учёный полагает, что суффикс – īm в форме ’elohīm не является индикатором множественного числа. Этот суффикс можно трактовать в качестве архаического артикля, обозначающего мимацию, т. е. присоединение в конце слова буквы мем. Это явление было распространённым не только в семитских языках. Как показывает И. Ф. Шифман мимация встречается в угаритском и финикийском языках. В частности, известны примеры наименования бога в единственном и множественном числе (илу и илум, эль и элим – «бог» и «боги»). В угаритском памятнике «Письмо генерала» обозначение бога во множественном числе согласуется со сказуемым в единственном: «В угаритских текстах форма ‘il часто чередуется с формой ‘ilm (с “мимацией”, игравшей во втором тысячелетии до н. э. в ханаанейско-аморейских языках роль определённого артикля). Это обозначение было созвучно форме множественного числа и, по-видимому, смешивалось с нею, о чём определённо свидетельствует фраза из “письма генерала” (Ug., V, 20): “и если даст Бог в руки наши” <…>, где сказуемое находится в единственном числе, а подлежащее во множественном. <…> К аналогичной форме восходят и более поздние обозначения божества – финикийское ‘lm и библейское ’elohīm, огласовывающееся по модели множественного числа (как и замещаюшие его эпитеты), но употребляющееся вместе с глаголами в единственном числе» (Шифман И. Ш. Культура древнего Угарита. С. 85, 183 (примечание 83)). См. также: Pope M. El in the Ugaritic Texts. Leiden: Brill, 1955. 116 p. (Supplements to Vetus testamentum). И. Р. Тантлевский приводит примеры из аккадской письменности: в письмах на аккадском языке (XIV в. до н. э., архив Телль-Амарны, Средний Египет) ханаанейские цари обращались к фараону: «мои боги (ilani-ya), бог Солнца»; в эфиопском Amlak, «владыка» во множественном числе, также обычно обозначает Бога (см.: Тантлевский И. Р. Введение в Пятикнижие. С. 94–95, сноски 24 и 26). Если это верно, делает вывод Ю. А. Вестель, то Элогим «…первично обозначало одного бога (или Бога?) и лишь впоследствии, в результате путаницы, когда определительная функция артикля ‐m в конце слова ’elohīm была забыта, оно стало восприниматься как множественное “боги”, хотя при употреблении в отношении Единого Бога, как уже сказано, все относящиеся к нему слова ставились в единственном числе. Замечательно, что эту гипотезу, ставшую возможной только в XX веке, после ряда открытий на Ближнем Востоке, предвосхитил в начале XIX века Шеллинг» (Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя». Очерк 4).
<p>62</p>
Окончание множественного числа (-īm) в имени Бога-Творца (םיהִלֹאֱ [Элогим]), согласно христианской теологии, прикровенно указывает на троичность Бога, а само имя символически истолковывается как прообраз Св. Троицы. См., например, научно-популярную интерпретацию в книге протодиакона Андрея Кураева: «По-еврейски “Элогим” – Господь. Буквально – “Господа, Владыки”. То есть, в первой фразе Библии подлежащее стоит во множественном числе, а сказуемое в единственном. Христианская мысль традиционно видела в этом намёк на Троичность Бога. Для Моисея же важно, что именно Владыка Израиля, именно Он создал небо и землю. Не ангелы, не служебные духи, не какие-либо духовные силы, посредствующие между человеком и Богом, создали наш мир, но Сам Бог. Для Библии очень характерно, что в рассказе Моисея полностью отсутствуют стереотипы, привычные для языческого мифотворчества: здесь нет мотива божественных браков и рождений (теогония), нет борьбы богов между собой (теомахия), как нет и мотива борьбы Творца с хаотическими внебожественными силами» (Кураев А. В. Школьное богословие / 3-е изд., испр. и доп. СПб.: Собор. разум; Светлояр, 2000. С. 180).
<p>63</p>
Аверинцев С. С. Книга Иова: перевод и примечания // Мир Библии. 1993. № 1. С. 63.
<p>64</p>
Согласно справочнику «Theological Wordbook of the Old Testament» имя Шаддай встречается в библейском тексте 48 раз, в том числе в нескольких случаях в сочетании с Эль: Быт. 17:1, 28:3, 35:11, 43:14, 48:3, 49:25; а также в Исх. 6:3 и Иез. 10:5; такие сочетания встречаются в Книге Иова: 8:5, 13:3, 15:25, 23:16, 27:2, 11–13, 33:4, 34:10, 12, 35:13. В переводах с древнееврейского на арамейский язык, таргумах, слово Шаддай в качестве имени собственного оставлено без перевода. В сирийском переводе, Пешитте, Шаддай встречается и без перевода, и в переводном варианте Бог (’allaha’), Сильный (‘khassina’), Вышний (‘ellaya’). В латинском переводе, Вульгате, имя Шаддай переводится словом omnipotens (т. е. Всемогущий), а в греческой Септуагинте – παντοκράτωρ (т. е. Вседержитель): Иов 5:17, 8:5, 11:7, 15:25, 22:17, 22:25, 23:16, 27:11–13, 32:8, 33:4, 34:10–12, 35:13 (иногда встречается перевод ὁ ἱκανὸς (достаточный): Руфь 1:20–21, Иов 21:15, 31:2, 40:2). В древнегреческом переводе Аквилы, Симмаха и Феодотиона также используется вариант ὁ ἱκανὸς (достаточный). В пользу такого варианта перевода свидетельствует, по мнению исследователей, этимология слова, встречающаяся в раввинистической литературе: частица she – «который», «тот, кто», и слово day – «достаточно». См. переводы Ю. А. Вестеля: «“Тот, Кто сказал миру [при сотворении]: Достаточно!” (Вавилонский Талмуд, Хагига 12а; чтобы, как объясняет мидраш Берешит Рабба LXVI.3, небо и земля перестали расширяться, иначе это происходило бы доныне); или же, по философской интерпретации Маймонида (Путеводитель растерянных, I.63), shadday означает “Самодостаточный”; или, по толкованию Раши (на Быт. 17:1), “Тот, у Кого достаточно божественности для всякого творения”» (Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя». Очерк 3). В современных исследованиях этимология Шаддай соотнесена с аккадским словом shadu(m) (гора), с суффиксом прилагательного, т. е. shadday переводится как горный, а сочетание Эль Шаддай – Бог горы. Образ космической горы – места обиталища богов – распространенный архетип древних восточных мифологий; Шаддай в этом контексте означает высокий, возвышенный, вышний (Ю. А. Вестель (см. Очерк 3) обращает внимание на Пс. 120:1, в котором формируется представление о связи гор с Богом). Считается, что древние евреи заимствовали это имя у ханаанейских племён (См. словарную статью 2333 в известном библейском справочнике «Theological Wordbook of the Old Testament»: Hamilton V. P. יָדַּשׁ Shaddai, (the) Almighty // Theological Wordbook of the Old Testament [By Harris, R. Laird (Robert Laird), 1911–2008; Archer, Gleason L. (Gleason Leonard), 1916–2004; Waltke, Bruce K.]. 2 volume set. Chicago: Moody Press, 1980. Vol. 2. P. 907. См. также словарную статью M. Weippert в другом библейском справочнике: Jenni E., Westermann C. Theological Lexicon of the Old Testament (3 Vol. Set) / transl. by M. E. Biddle. Peabody, Mass.: Hendrickson Publishers, 1997. P. 1620–1627; на эту же тему см.: Albright. W. F. The Names Shaddai and Abram // Journal of Biblical Literature. 1935. Vol. 54, № 4, Dec. P. 173–204; Cross F. M. Yahweh and the God of the Patriarchs. P. 246; Pope M. Job. A new translation with introduction and commentary // The Anchor Bible. 1965. Vol. 15, March 19. P. 44.
<p>65</p>
Данный эпитет, как правило, транслитерируется в библейских переводах [zeba’ot] и сопровождает прочие божественные имена и их сочетания – Яхве, Адонай, Элогим. Значение эпитета в библеистике дискутируется. Ю. А. Вестель перечисляет три основных гипотезы: «1) Под войсками могут подразумевается войска Израиля, как это подсказывает, напр., 1 Цар. 17:45: “Я иду на тебя во имя Яхвэ Воинств (zeba’ot), Бога полков Израильских”, – по крайней мере, как первоначальное значение, которое позже могло быть переосмыслено. 2) “Воинство” может быть метафорой небесных тел – звёзд или звёздных сил (Втор. 4:19), далее – ангельских сил как Божьей свиты и, наконец, – совокупности всех небесных и земных существ (в Быт. 2:1 zаba’ относится к только что созданному творению: “И закончены были небо и земля и всё войско их”). 3) Кроме того, множественное число zeba’ot можно понимать как “множественное абстракции”; оно выражает главным образом мысль о могуществе Бога, что подтверждается обычной передачей в Септуагинте zeba’ot как pantokrator – “вседержитель”. В других случаях Септуагинта передаёт это иначе, но в том же смысле, напр., в псалмах почти всегда zeba’ot передано как “силы”, чему следует Синодальный перевод: “Господь (или Бог) сил” (хотя в Книге Исайи это слово транслитерировано греч. буквами sabaoth, чему опять-таки следует Синодальный перевод)» (Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя». Очерк 5).