сообщение про этого чертова мужика, будь он неладен со своей рукой. Перечитываю заново. «Все, кто может, позвоните в отделение, спросите, почему не пускают врачей». Вбиваю номер телефона и долго смотрю на цифры, будто хочу их запомнить.
Нажать на кнопку вызова или нет? Надо мыслить шире, не принимать всё близко к сердцу. Поливать кактусы не чаще одного раза в две недели. Купить себе кофточку благородного зеленого цвета и сидеть в ней в кафе. Не мешать проходу других граждан по улицам Москвы. Ни о чем не судить, пока не увидишь всей картины.
– Саня, ты что не идешь телик смотреть? – Руслан заглядывает на кухню.
Показывают мой любимый фильм «Москва слезам не верит». Самое начало, только минут пять прошло. Как раз сделать бутерброды, выключить свет в зале и расслабиться на диване с семьей. Разве я не заслужила? Нет, спасибо, я тут еще поторчу. Руслан гремит чашками, берет карамельки из шкафа – медленно и громко, как будто назло. Делает жест рукой: «Тебе надо раковых шеек?» Я мотаю головой. Наконец-то уходит.
Прикрываю дверь на кухню. В трубке ту-у-у-у-ту-у-у-у – гудки, но я терпеливо жду. Первый раз никто не берет. Я набираю снова и снова с тем же результатом. Внутренне даже рада, что ни во что не ввязалась. Делаю последнюю попытку дозвониться, и всё: моя совесть чиста. Рисую в блокноте ромашку. Едва заметная точка в центре, от нее тянется длинная капля – слеза. Потом появляются еще и еще одна. Всегда пересчитываю в конце, сколько лепестков получилось: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
– Дежурный.
Я не готова.
– Дежурный.
Если молчать, он сам положит трубку. Семь, восемь, девять. Девять слезинок получилось.
– Драсьте. – Это, должно быть, мой голос.
– Дежурный.
– Я хочу спросить. Я знаю, что у вас задержанные. Вам привезли задержанных. Да?
– Ну?
– Говорят, у одного из них. У человека. У него сломанная рука. Да? Это так?
– Что значит «говорят»?
– Это… не важно. Просто информация. Вы это… скажите. Ему же помогают? Да?
– Нет у нас никакого человека.
– Есть у вас человек.
– Всем, кому необходимо, оказывается помощь.
– Так все-таки…
Гудки. Набираю снова, на этот раз отвечают быстро. Тот же голос произносит знакомую фразу: «Дежурный».
– Я только что звонила, вы меня сбросили. Человеку оказывают помощь?
– Так, вы вообще кто? Представьтесь!
Произношу свои имя, отчество и фамилию. Девичью фамилию, свою бы Руслан не разрешил так использовать. Это дается мне неожиданно легко – думала, будет стыдно или неприятно называть себя в этих обстоятельствах.
– Так что с человеком? Вы говорите, никого нет, потом говорите, что помогаете. У него рука сломана, нужен врач.
– Всем, кому необходимо, оказывается помощь.
Гудки. В чате сообщение, что в Крылатское въехала скорая. Двадцать минут назад написали, а я по рассеянности пропустила. Получается, напрасно звонила со своими