стала разбираться в происшедшем. Оказалось, колхозники подпоили мальчика, что едва не закончилось для него трагически.
Выехали из Замостья 30 июля ровно через месяц после приезда. Волновались с утра – наконец-то подали подводы. Отправили вещи. Потом без конца звонила по телефону – нет подвод. Дальше – как в кино: топот копыт, верховой на взмыленной лошади. Несемся пешком в Шереховичи. Кое-как уселись на приготовленные подводы, ехали, шли, настоящий кочевой табор. Добрались до станции. Разместились в двух вагонах. Нас подцепили в товарному поезду, и мы поехали. На следующей станции к нашему составу присоединили еще один пассажирский с детьми. Всего получилось 45 вагонов. Поезд растянулся чуть ли не на километр.
Забавно ехали, но, в общем, было так: ночью продвигаемся вперед, а утром мчимся обратно. Куда бы мы ни сунули нос – везде нам по носу. Мы никак не могли доехать до главной линии, т. е. до станции Акуловка. Днем прятались: то поезд отведут в тупик, то остановят на путях, а ребят выводим в лес или еще куда-нибудь в место, где они якобы укрывались. В небе все время было неблагополучно. Густых лесов не попадалось. Ребят было много, и прятались мы весьма бестолково.
Ночи, как на грех, стояли лунные, белые крыши наших вагонов – хорошая цель. Пропутешествовав таким образом четыре дня, мы прорвались к Акуловке. Теперь уже один вопрос пронизывал все мозги, проехать в Малую Вишеру.
Боже мой, что представляла собой Николаевская дорога! Пути только что восстановлены – и не в первый, как видно, раз. Все постройки вдоль железнодорожных путей без стекол или разрушены. На обочине сплошь воронки, обгоревшие части вагонов, колеса, какой-то хлам. На наше счастье, ребята и мы, сопровождающие их взрослые, ни разу не подверглись варварской воздушной атаке и могли наблюдать только ее последствия.
Было чудесное раннее утро. Сияло солнце. На синем небе плавали белоснежные облака. Мы сидели у приоткрытой двери нашей теплушки и беседовали, кажется, о случайности и неизбежности и приводили примеры из жизни, подтверждающие, что случайность часть неизбежности. Поезд шел неплохо, но до Малой Вишеры было еще далеко.
И когда мы миновали 172 километр, раздалось гудение. Поезд остановился. С отвратительным воем самолет с крестами на крыльях стал стремительно приближаться к земле. Прогремели несколько взрывов. Пули и осколки осыпали крыши и стены вагонов. Все это продолжалось всего несколько секунд. И вновь воцарилась тишина. Пробежал по вагонам кто-то из начальников. Поезд двинулся с места. Стало страшно от мысли, что кто-то из детей мог быть изуродован и даже погиб. Но мы, как оказалось, дешево отделались, дети не пострадали, лишь несколько взрослых получили легкие ранения от вылетевших стекол. Вскоре мы проехали Малую Вишеру.
Дальше ехали с трепетом, но приключений уже не было. За Чудовым уже почувствовали себя под защитой Ленинграда. Дома, почти дома.
Довезли ребят до 16-й линии и вывели в садик на углу у райсовета, чтобы отсюда развезти по домам. И вот подходит ко мне накрашенная тетка и говорит, явно провоцируя, а может быть, так, по глупости:
– Бедные