качал головой над «Стратегией и тактикой конного боя в условиях пересеченной и болотистой местности», определив ее автора в штабные крысы. Данут, по примеру отца, тоже ознакомился с трудами. Запомнил почти все, но понял мало. Что такое «контрфорсы» и «куртины», уяснил после того, как отец нарисовал довольно сносный чертеж крепости.
Проку от прочитанных книг было мало. Ну, зачем жителю побережья знать, как определить, не ведет ли противник подкоп? Крепости ставить не от кого, разве что, от белых медведей. Или, напротив, к чему Дануту знание того, как правильно вести тихую сапу? Ну, если только моржи или тюлени понаставят себе фортов. Они, может быть, и хотели бы, только ласты для строительных работ не годятся.
Чем ближе Данут подходил к родному поселку, тем больше его что-то смущало. Грызло какое-то странное беспокойство. Оно началось еще в полдень, когда парень проделал половину пути. Ноздри, отвыкшие от человеческих запахов, уловили запахи странного дыма. Не того, что идет из очагов (и ему бы спозаранку идти, а не в полдень). Так не пахнет ни костер путника, ни печка. Скорее, лесной пожар, куда по неосторожности попало зверье. Только, в отличие от лесного пала, этот был куда тише и меньше. Уж не горит ли поселок? Однажды в селении сгорела избушка, где проживала слепая Хигерда. Отчего случился пожар, никто не понял, но полыхнуло так, что старуха не успела выскочить, а никто из мужчин не отважился прыгнуть в огонь. Так вот, тогда пахло именно так. А еще… Из леса, призывно каркая, в сторону поселка летели вороны. Очень много ворон!
Невольно парень ускорил шаги, а выйдя к опушке, бросил волокушу и побежал….
Глава вторая
Пепелище
Поселка не было. Вместо него валялись обугленные бревна, головяшки, еще исходившие чахлым дымком, а кое-где пробивались слабые языки пламени. Верно, пожар начался вчера вечером, а долго ли гореть пересушенным и выветренным жестокими ветрами домам?
А еще были трупы… Было заметно, что жителей застали врасплох. Мужчины выскакивали из домов в одном белье, сжимая в руках первое, что подвернулось под руку – полено или засов, но почти сразу же были убиты. Женских тел почему-то меньше, но видно, что и они пытались драться с неведомым врагом.
Данут шел по бывшему поселку, разгоняя обнаглевших ворон, уже устроивших пиршество, пытаясь не наступать на изрезанные, изрубленные тела земляков. Он не раз вступал в лужи крови, не успевшие высохнуть, но уже не обращал на это внимания, постепенно холодея изнутри.
Наверное, следовало искать Ластю, но в тот момент он не думал о девушке. Данут, с какой-то надеждой и тайным ужасом, искал отца.
Искать пришлось недолго. На самом берегу Вотрона, где суша сменяется морем, высился крест, наскоро собранный из старых жердей, на котором висел распятый Милуд. Из многочисленных ран еще струилась кровь, лицо, словно один кровоподтек.
Глотая