принцесса не посмела. Поэтому она молчала и только глядела на гостя глазами цвета голубиного оперения. Зато не затихал неестественно высокий, пронзительный голос Алисы:
– Ах, мессир, слава о вашей отваге и верности дошла из Европы до наших диких краев. Ваше прибытие – истинное чудо и счастье для нас!
Алиса небрежно отодвинула дочь в сторону и пересела поближе к гостю, который упорно продолжал стоять. Констанция отошла в тень. Было бы легче, если бы все совершенно забыли о ней и красивый шевалье обращал бы внимание только на лебезящую перед ним невесту.
– Я потрясен защитными укреплениями Антиохии, – пробормотал гость и, явно смущенный, отступил на шаг от Алисы. Констанции стало противно, что властная и гордая мать заискивает перед этим мужчиной, но та не замечала сдержанности Пуатье.
– Увы, мессир, мы в них постоянно нуждаемся! Вы скоро убедитесь, что у слабого в Леванте нет друзей ни среди армян, ни среди греков, ни среди латинян. От Иоанна Комнина и до Имадеддина Занги – кругом одни недруги и сплошное предательство!
Рыцарь почему-то смешался и уставился себе под ноги. За спиной Алисы, в кустах, уже давно маячила Грануш, она упорно подавала Констанции странные знаки, точно призывая девочку принять участие в беседе. Понукаемая настойчивыми жестами мамушки, Констанция выдавила из себя:
– Поэтому хорошо, если к нам прибывают люди благородные…
– Помалкивайте, дочь моя, вы-то что в этом понимаете?! – быстро перебила ее Алиса, как будто Констанция сморозила ужасную глупость.
А приезжий покраснел и пылко воскликнул:
– Теперь все будет иначе. Я клянусь действовать по чести, восстановить рыцарские добродетели и защищать справедливость! Я жизнь отдам, чтобы оградить Антиохию от любых поползновений!
Голос Раймонда де Пуатье звучал искренне, но хоть рыцарь и был прекрасен, как герои баллад, он врал. Разве жених не знал, что настоящая правительница княжества – Констанция? Почему же, вместо того чтобы напрямик заявить это Алисе, он принялся рассказывать, как буря отнесла его корабль к самым берегам враждебной Сицилии, и ему с Агерраном пришлось прикинуться паломниками? Констанция вовсе не интересовалась его приключениями, а вот гость ею почему-то очень интересовался, она постоянно ловила на себе его взгляд. Алиса нахмурила насурьмленные бровки, любезность съехала с ее личика, как незавязанный чулок, и она вновь выглядела, как всегда, – так, как будто у нее только что украли кошель:
– На Антиохию много желающих, Рожер Сицилийский – один из них, но никто из них не способен заботиться о княжестве и управлять им так разумно, как я. Меня поддерживают все бароны севера и все жители княжества! Мое правление служит всеобщему благу!
Констанция думала иначе, но ничего не сказала, только бросила осторожный взгляд на гостя. Понял ли он, что и ему мать никогда не позволит сесть на красивый трон на помосте? Гость стиснул зубы, но тоже промолчал. Оказывается, даже такой огромный и сильный рыцарь опасается дамы Алисы.
Солнце