последних шести месяцев. Роузи начала проводить больше времени со своими друзьями, чем со мной. Я решил, что в этом нет ничего странного, и не стал особо обращать внимания. Мне казалось, что это просто было частью естественного процесса отделения детей от родителей, через который проходят все подростки. Чем ближе мы приближались к ее пятнадцатилетию, тем сильнее она казалась подавленной. Я списал это на переходный возраст и гормональную перестройку организма, хотя, должен признать, часть меня начинала проявлять все больше и больше беспокойства.
В последнее время она отдалилась от меня еще сильнее: до такой степени, что мы практически перестали разговаривать друг с другом. Все мои друзья, у которых дети были примерно в том же возрасте, что и Роузи, уверяли меня в нормальности происходящего, и я прекрасно понимал, насколько сложно приходилось моей дочери, у которой не было мамы.
Меня одолевали смешанные чувства: должен ли я что-то сделать или просто оставить так, как есть. Думаю, что я просто не хотел признаваться самому себе в том, что Роузи свернула с верного пути. Я не мог поверить, что моя дочь – свет очей моих, моя маленькая девочка, которая была настолько мне близка, – может вдруг исчезнуть из моей жизни. Но факт оставался фактом: я едва узнавал ее, и мне наконец надо было принять это как данность.
Вчера вечером наступил решающий момент, когда мама одной из подруг Роузи отправила мне по электронной почте ссылку на страницу моей дочери в «Фейсбуке». Внутри меня все обрушилось, когда я увидел то, что увидел. Я просто не мог поверить в те странные вещи, которые, по ее словам, представляли для нее особый интерес, в ту ложь, которую она писала о себе, описываемую ей депрессию и провокационные фотографии, которые она вывесила на всеобщее обозрение…»
Голос Роберта оборвался, он какое-то время пытался собраться с силами, чтобы закончить историю, но мне этого и не требовалось, поскольку такие истории я слышу постоянно. Привязанность между отцом и дочерью – когда-то кажущаяся неразрушимой – стала слишком слаба, чтобы и дальше питать их эмоциональный контакт.
Шесть уровней привязанности
Психолог Гордон Ньюфелд разработал прекрасную модель для исследования развития здоровых взаимоотношений. Он разработал теорию шести уровней привязанности, которые создают основу практически для любого вида отношений, с которыми когда-либо будет сталкиваться ваш ребенок: начиная от отношений с мамой и папой и заканчивая отношениями с братьями и сестрами, друзьями и интимными партнерами.
Привязанность является первоочередной потребностью ребенка, превосходящей по своей важности даже потребность в утолении голода. Любые результативные попытки сформировать модель поведения ребенка берут свое начало в безопасной и крепкой привязанности. Расценивайте это как краеугольный камень всего процесса воспитания, включая управление плохим поведением, развитие ребенка в нужном направлении во всех смыслах этого слова