решат бомбить. Поэтому пытались вывезти бумаги и документы. Подчищали следы, чтобы спокойно затем вернуться… Но зачем убили Иммануила? Были ли исчезнувшие как-то связаны с ним? Может, мы чего-то не знаем? Может не договаривает Джон? – я замерла, глянув Льюису прямо в глаза. Он был хмур, а я… Мое сердце колотилось где-то в горле. – Крис, кто уже был в резиденции, когда Джон прибыл? Они входят в совет? Они предложили горгоновцам заниматься своим делом?
– Остановись, – медленно и с расстановкой проговорил Льюис, – Шайер, остановись.
– Но…
– Нет. Стоп. Хватит. Не лезь в это. Не смей в это лезть.
– Да какого хрена, Льюис?! Я прекрасно знаю, что такое контрабанда, кто обычно за подобным стоит, и как они решают свои дела. Особенно в нашем Государстве. А если опустить все нюансы, то ты вообще не имеешь никакого права говорить, что мне следует и не следует делать.
– Я и не пытаюсь. Но настоятельно прошу не совершать глупостей. Сначала обсудим все с Робертом. И "Горгона" со всем разберется.
– А если я ошибаюсь в каком-то из своих предположений? – мотнула головой; Льюис фыркнул, хотел уже что-то сказать… – Рано говорить Роберту, нельзя распускать слухи и напрягать его пустыми догадками, нужны весомые доказательства. Я могу узнать что-то еще, дай мне время, – горгоновец вздернул бровь, от гнева не в силах что-то сказать. – Не смотри на меня так! Роберт не должен воспринимать меня как… Не знаю! – махнула руками.
– Шайер, да какого?! – процедил Льюис. – Это не просто пустые предположения и очередное "журналистское расследование", – он глухо прорычал, стискивая зубы. Выдохнул медленно и шумно. – Послушай. Да, на собрании Роберт высказал нам очень похожее предположение. Но мы только приехали. Нужно осмотреться. Нужно понаблюдать. Нужно, черт возьми, решить хотя бы одну из насущных проблем! Не торопи! Все идет своим чередом. Не ввязывайся, Шайер! – но не успела я возмущенно ответить, как вдруг за нашими спинами раздался тихий детский голос.
– Простите, можно спросить? – мы с Льюисом синхронно обернулись.
Перед нами стояла смущенная девочка лет шести. Две косички, украшенные перламутровыми бантиками, лежали на ее плечиках. Большой единорог из пайеток поблескивал на цветастой кофте.
– Я слушала, что вы приехали из другого города, да? Мой папа уехал в другой город. Я его жду, а он все еще не вернулся, – переглянулись с Крисом, абсолютно не зная, как себя вести; стало погано и страшно, вся история с контрабандой, Имманулом и безымянными исчезновениями сместилась назад, а реальность Северной заразы накрыла с головой, точно сильная волна. Мы с Льюисом почти одновременно присели, чтобы оказаться с девочкой на одном уровне. – Мой папа тоже был военным, – девочка мягко улыбнулась, указывая пальчиков на форму, в которую и я была одета, – я подумала, может вы работали вместе?
– Хей, привет, – голос Льюиса стал внезапно мягок, похож на урчание кота, – слушай… А как давно твой папа уехал? Как его…