к королю Зури из Джибанти. – Говоря это, я не смотрела на него: я поднималась к эхо-камню на платформе, чтобы обратиться оттуда ко всему залу: – Вечер Мира окончен. Ваша императрица желает вам спокойной ночи.
Я развернулась на пятках, готовясь покинуть зал. Гости резко побледнели, когда облако спрайтов спустилось с потолка, выстроившись за мной в пылающий шлейф света.
Но прежде чем я успела уйти, Дайо схватил меня за руку.
«Это не должно закончиться вот так, – сказал он через Луч. – Сегодняшний вечер должен нести весть о мире. Пожалуйста, Тарисай. Позволь мне это исправить».
Затем, к моему удивлению, Дайо снова повернулся к гостям. Его голос, разносимый по залу эхо-камнем, был нехарактерно серьезным.
– Я – император Аритсара, – начал он, – как Тарисай – ваша императрица. Однако я также являюсь королем Олуона, и этот титул императрица не может со мной разделить, поскольку представляет Суону в моем Совете. А значит, Тарисай, являясь правительницей всего Аритсара, не правит никаким отдельным королевством.
Я подняла бровь.
«Куда ты клонишь?»
Он подмигнул мне.
– Тарисай обещала абику, что создаст Совет из двенадцати аритских правителей каждого королевства. Включая Олуон. А потому я с гордостью займу первое место в Совете императрицы-Искупительницы.
Игнорируя потрясенные ахи и вздохи, Дайо вынул из-под одежды золотую цепочку с пеликаньим маслом, висевшую у него на шее. Это было то самое масло, которым он помазал меня так давно, еще в Детском Дворце. Он открыл флакон и протянул его мне:
– Я уже люблю императрицу, – объявил он, по-мальчишески улыбаясь, – так что мне не требуется времени на раздумья. Тарисай из Суоны, примешь ли ты меня в свой Совет?
По залу разнесся шепот. Я неохотно взяла у Дайо флакон, глядя на него в замешательстве.
«Я только что поняла, – сказала я через Луч. – Если я помажу тебя и Минь Цзя, у меня будет Совет из тринадцати. Как это возможно? Лучезарные получают по одной неуязвимости за каждого помазанного. Есть только двенадцать смертей, помимо старости, а к ней неуязвимым не может быть никто».
Дайо усмехнулся.
«Может, ты станешь бессмертной».
«Не шути так! – Меня охватил ужас. – Если и есть работа, которую я не хотела бы делать вечно, то это она».
В ответ он наклонился и поцеловал меня в щеку, посылая мне мысленно тепло своей поддержки.
«Видимо, мы выясним это на практике».
Мое сердце заколотилось. Но когда он начал преклонять колени, я остановила его.
«Лучше стой», – попросила я.
«Почему?»
Я закусила губу. Одна из причин заключалась в том, что каждый представитель знати в этом зале и так уже подозревал, что я – ведьма-узурпатор, управляющая Дайо, как опытный кукловод.
Но другая причина – та, которую я ему назвала, – была более важной:
«Потому что время преклоненных колен прошло. Изначально Лучезарные должны были править как равные, Дайо. Пора нам встать плечом