только мне закрыть дверь к себе в комнату, как раздаётся резкий стук.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Эммелина, открой дверь, – отвечает мама. Сердце у меня уходит в пятки. Она уже знает, что мы сыграли шутку с Кендрой?
Я открываю дверь, и мама заходит внутрь, юбки развеваются и задевают стопку теневых зверей, которых я запихнула на нижнюю полку стоящего у двери книжного шкафа. Тень в форме щенка цепляется за подол маминого платья и волочится за ним, пока мама идёт к креслу. Она даже не замечает этого. Я поднимаю тень с пола и позволяю ей танцевать и прохаживаться по моей ладони.
– Ну и что нам с тобой делать? – спрашивает мама, с отвращением глядя на крошечное теневое существо у меня в руке.
Я хмурюсь и сажусь на край своей кровати c белым пологом – именно таким, какой предпочитает мама, – Дара лужицей растекается у моих ног. Она дуется. У нас неприятности.
– Ты о чём?
Если мама ещё не знает о нашей шутке, то я вовсе не хочу просвещать её.
Но она смотрит на меня тем самым взглядом: он означает, что она всё знает, и знает, почему я только что задала вопрос. Я пожимаю плечами.
– Ты не имеешь права так обращаться со слугами, Эммелина. Они не твои игрушки.
Мои внутренности сводит. О нет! Она действительно знает.
– Кендра наверняка ей нажаловалась, – бурчит Дара. Не сомневаюсь, что так оно и есть.
– Я не знаю, что тебе сказала Кендра, но она меня не любит. Мы просто немного повеселились.
Мама скрещивает руки на груди:
– Из-за твоего веселья Кендра вывихнула лодыжку. Твои шуточки с тенями совсем не смешные.
Мои плечи поникли. Мы вовсе не хотели, чтобы Кендра пострадала.
– Теперь у нас на этой неделе на одного слугу меньше, – продолжает мама. – А мы ожидаем гостей.
– Правда? Кого?
Я навостряю уши. Гости – редкость в нашем доме. Мама и папа по возможности стараются сделать так, чтобы никто не знал о моём даре. А если придут гости, это значит, что я смогу хотя бы немножко пообщаться с кем-то новым.
– Из Циннии приезжает делегация, чтобы обсудить возможность договора с соседней провинцией Аббачо. Они пытаются заручиться поддержкой аристократии, чтобы объединить нас всех под один свод законов. – Глаза мамы сужаются. – Это важно. Пока они здесь – никаких происшествий. Пожалуйста, не опозорь нас. Никаких шуточек и ни слова о твоей тени.
Её слова режут, мои щеки алеют, как будто меня ударили. Я гляжу на свои руки и мну подол юбки. Опозорить их? Вокруг так мало людей с магическими способностями, можно было бы ожидать, что родители захотят мной похвастаться. Но они не понимают, как прекрасны тени, как великолепна тьма, не видят их так, как я.
Только Дара понимает меня.
Она сжимает мою лодыжку, как будто читает мои мысли.
– Ты не сумасшедшая, и ты не недоразумение; ты драгоценность. Когда-нибудь мы им это докажем.
Я делаю глубокий вдох:
– Я буду стараться изо всех сил,