очень серьезно, сами вы уже дышать не можете, сатурация падает, без нас вы задохнетесь, сейчас вас подключат к ИВЛ – продолжила отвечать мне другая медсестра, она видимо была старшей, потому что все ее слушались, сразу было понятно, что у нее за плечами большой многолетний опыт работы в реанимационном отделении. Позже я узнал, что ее зовут Ира.
Я спросил разрешения позвонить жене и родным, и попросил дать мне номер телефона, куда родственники смогут звонить, чтобы узнавать о моем состоянии.
– В реанимации нельзя пользоваться телефонам – ответила одна из медицинских сестер.
– Пусть позвонит, дайте ему телефон – Сказала Ира.
Мне вернули мой телефон, его уже выключили, а на корпус наклеили пластырь с моей фамилией.
Я включил телефон и набрал номер жены, никто не ответил, перезвонил и снова никто не отвечал. Я написал ей сообщение и мне продиктовали номер телефона, врача реаниматолога, куда можно будет звонить спрашивать про меня. Потом уже когда выписался из больницы, жена, рассказала, что когда я звонил, она была во дворе и не слышала телефон. А когда пришла сразу пыталась мне перезвонить. Но телефон был уже выключен. Прочитала мое сообщение и все поняла.
Позвонил своей тете, но из-за разницы временя у нее там, где она живет, была еще ночь и она тоже не ответила. Позвонил маме, она ответила, я как смог объяснил ей что уже в реанимации и что все очень серьезно. Больше говорить не мог, дышать становилось все труднее и труднее. Я выключил телефон и отдал его медсестрам.
Меня уложили на кровать, забрали одежду, подкатили аппарат ИВЛ, с подключенной к нему маской. Эту маску надели мне, закрепили ремни на моей голове. Аппарат уже был включен и с сильным звуком вдувал в маску воздух, жизненно важный для меня кислород.
Не достаточно было просто открывать рот и вдыхать воздух как с обычной кислородной маской. С ИВЛ не все так просто, тут нужно приспособиться, научиться дышать с этим «агрегатом». Необходимо подстроиться под интервал, когда аппарат задувает воздух нужно делать вдох. И выдыхать, когда аппарат делает паузу.
Еще эта маска она была маловата мне, очень сильно давила мне и постоянно сползала. Но других масок не было, как и не было другого способа дышать. «Хочешь жить – дыши!» – Мысленно сказал я тогда себе.
Помню как медбрат, который помогал устанавливать ИВЛ, пытался меня как то приободрить, поддержать.
– Давай дыши – уверенно громко говорил он – в баню хочешь, с пивом, с рыбой, с веником, хочешь? – тогда дыши. Надо дышать. Любишь баню – давай дыши, Не будешь дышать – не будет бани, дыши, старайся. Еще пойдешь в баню с рыбкой, с пивом …
Он еще долго рассказывал про баню с пивом. И я помню мне тогда и вправду очень захотелось в баню. С веником, с пивом, с рыбкой в баню, я тогда пытался представить, как поправлюсь и пойду париться, когда выпишусь из больницы. Молодец этот парень смог меня тогда. оптимизмом заразить …
А дальше я лежал в кровати, дышал через ИВЛ и задыхался. Когда ко мне подходили, а подходили достаточно часто, кровь брали,