ей в голову пришла мысль написать о походе с отцом на футбол. Написав полстраницы, она протянула лист Марку Давидовичу.
Тот изучил записи и начал рассказывать.
– Что ж, сейчас Вы немного волнуетесь, однако, доверяете мне. У Вас нет помарок и зачеркиваний, значит, знаете, что хотите написать, продумывая предложения наперед и проверяя их правильность. Вы человек эмоциональный, но в узком кругу, потому как не замечаете посторонних людей и не придаете им значения. Можете сконцентрироваться на конкретном вопросе, отбросив лишнее. Трезво оцениваете ситуацию, не отдавая предпочтений черному или белому. Это минимум, который я могу дать.
– Расскажете, как поняли все это?
– Я дал тебе пищу для размышлений и дам ключ к разгадке, если будет действительно интересно, узнаешь.
Голдман протянул Анюте книгу: «Основы графологии». Он участвовал в ее написании, чем очень гордился.
– Прочитаешь, встретимся с тобой, дам тебе проверочную работу и что-нибудь еще интересное.
– Класс! Супер! Спасибо, Марк Давидович. Я обязательно прочту.
– А теперь познакомимся с основами дактилоскопии.
Криминалист дал Анюте стакан, затем снял с него отпечатки пальцев, после чего дактилоскопировал руку девочки, сняв также ее отпечатки, затем позволил ей повторить то же самое.
Глава 9.
Вихров шел в кабинет, чтобы получить от Громова объяснения, что это было с журналистами, однако столкнулся с ним в коридоре, он шел от Василевского, который как раз за эту импровизацию его отчитывал. Андрей неубедительно ушел от ответа, сказав, что просто хотел избавиться от чрезмерного внимания прессы. Павел не поверил ему, но Громов настоял на том, чтобы отложить этот разговор и оба пошли знакомиться с отчетами младших коллег.
«В 11:07 я, Вера Любимова, и лейтенант Иван Котов, позвонили в квартиру родителей Ольги – жертвы-причины по гордыне. Открыл отец – Василий Иванович Лапенко. На вид статный мужчина. Спортсмен, КМС по биатлону. Винтовка в доме имеется, находится в сейфе, на вопросы отвечал четко, в показаниях не путался. После суда над Виталием Суховым по делу об убийстве его дочери, направился с женой на такси домой, есть история поездок. Проверили, действительно, в тот день, во время убийства находился в машине. Эмоционально стабилен, на вопрос, что думает о смерти Сухова, ответил: смерти не желал, а хотел правосудия. Утверждает, что ни при чем. Допрос записывался на диктофон, записи приложены. Не было характерных мазолей на руках, присущих людям, часто проводящим время за стрельбой. Касаемо матери, женщина менее стабильна в эмоциональном состоянии. На вопросы отвечала нечетко, плакала при упоминании дочери. Насчет убийства Сухова заявила: «Пусть мы не верили, но быть может, есть Бог на Свете.» Проведя поверхностный осмотр квартиры, не заметила икон, свечей, религиозной литературы. В речи опрашиваемых не заметила какого-либо отношения к религии. Взяты образцы почерка обоих, примечательно, что Василий надел очки, вероятные проблемы со зрением.»
Громов