собой, ненавидел по умолчанию. Когда двери лифта распахнулись, в нос Максу ударил умопомрачительный запах еды. Источником, конечно же, была квартира с распахнутой настежь дверью, на пороге которой, озарившись своей коронной улыбкой, стоял его двуличный папаша.
– А вот и мой сын, – промурлыкал отец, обнимая его за плечи и незаметно для остальных заталкивая в квартиру.
– Симона, познакомься, Максимилиан.
«О боже… – Макс гневно закатил глаза. – Чёртов выпендрёжник! – пронеслось у него в голове».
Уже оказавшись на пороге квартиры и получив вполне понятный тычок в спину от отца, Макс не глядя сунул цветок, всё ещё находившийся у него, девушке, стоящей напротив, постаравшись как можно сильнее вдавить шипы в её руку.
Глава 5
От бушевавшего каких-то пять минут назад зверского аппетита Симоны не осталось и следа. Сидя напротив объекта своего вожделения и уткнувшись в тарелку, стараясь даже случайно не встретиться с ним взглядом, девушка не могла заставить себя пропихнуть в горло ни единого кусочка пищи. Когда Макс вручил ей цветок, она была в таком шоке, что даже не заметила: один из шипов проколол ей руку. Только сейчас, держа вилку, она обнаружила алые капли, выступившие на ладони. Неужели он это специально сделал? Его глаза, лишь мельком скользнувшие по ней, как ей показалось, выражали столько презрения и злобы… Но не это поразило Симону. Она была искренне удивлена тем, что в них не промелькнуло ни намёка на узнавание. Он смотрел на неё так, как смотрят на впервые встреченных людей. Нет, конечно, она понимала, что, несмотря на то что они уже третий год учатся вместе, парень едва ли помнит её имя, ведь они вращались в совершенно разных кругах. Но в лицо-то хотя бы он её узнать должен был! Видимо, степень его безразличия была куда больше, чем Симоне представлялось до этого дня.
Но, может, теперь всё изменится? Теперь-то он точно её заметит. Вот только нормально ли это будет с этической точки зрения? Ведь их родители вместе, и они практически являются сводными братом и сестрой. Несмотря на полное отсутствие кровного родства.
От всех этих мыслей голова Симоны гудела, словно наводнённая роем жужжащих пчёл. Её знобило от волнения, но она старалась держать себя в руках и искренне надеялась, что никто не заметит дрожи в коленях и кистях рук. Впрочем, Борису Антоновичу и маме, вероятно, было совсем не до этого – они, также сидя напротив, вели беседу «глаза в глаза», перескакивая с одной темы на другую, а Макс, насколько Симоне было видно периферическим зрением, уткнулся в экран смартфона. Его коротко стриженные чёрные волосы отливали синевой. Голубых, почти что аквамариновых глаз не было видно, но Симона и так знала их наизусть. Она не раз там тонула, слушая его ответы в аудитории, а сейчас, познакомившись с его отцом, понимала, от кого он их унаследовал.
Подаренные цветы стояли в середине стола в вазах и распространяли приятный аромат. Если бы кто-то мог разглядеть происходящее в окно десятого этажа, он увидел бы идеальную семью, собравшуюся за ужином. В реальности же напряжение