раздается хруст челюсти.
Откидываю голову на стену. Чувствую руку на своей руке. Сжимаю в ответ с благодарностью.
Из холодильной установки вылетают все те же двое:
– Там ни слова не понятно: только буквы и цифры на банках.
– Забирайте все. Потом разберемся.
Раздается вой сирен. Все молча переглядываются, пытаясь определить кто успел вызвать полицию. Здоровяк в маске, который, по всей видимости, за главного в этой троице, открывает окно и орет:
– Не вздумайте врываться сюда! У нас заложники!
Двое на посылках начинают паниковать. После недолгого размышления, здоровяк тихо шипит:
– Может и лучше, что менты здесь. Сыграем по-крупному, – и снова кричит в окно, – Нам нужна машина и деньги. Много денег. Иначе каждые пять минут я буду расстреливать по одному заложнику. До первого расстрела полчаса. Время пошло.
С улицы заверяют, что расстреливать никого не нужно. Все требования будут выполнены.
Часы тикают. Громко и очень быстро. Через полчаса раздается первый выстрел. Всеобщий вздох и женские взвизги. Крики со стороны окна. Поворачиваю голову налево, на выстрел: я третья в очереди, жить мне остается десять минут. Второй зажимает голову между колен и плачет. Поворачиваю голову направо, встречаюсь с такими уже знакомыми карими глазами. В них понимание, решительность. Он обнимает мою ладонь сильнее. Моя голова падает на его плечо, по щекам стекают слезы. Перед глазами сонное лицо сына, такое, каким я его видела сегодня утром.
Снова выстрел. Мой левый бок в крови. Вздрагиваю. Давлюсь слезами. Прижимаюсь всем телом к соседу справа. Он наклоняется ближе, обнимает за плечи. Через три минуты шепчет мне на ухо:
– Каждая жизнь имеет значение. Каждая минута в этой жизни тоже имеет значение. Тебе лишь нужен катализатор.
Чувствую как волоски на шее встают дыбом. Еще не осознаю происходящее в полной мере, но где-то на подсознательном уровне уже сформировалось понимание. Впиваюсь пальцами в его руку. Он на мгновение прижимается своим лбом к моему. Затем поднимает голову и говорит:
– Я буду следующим.
– Да без разницы! – дуло смещается от меня к нему. Я глохну. Цепляюсь за сползающее тело. Горло саднит от вопля, но звука я не слышу. Вокруг кровь. Я вся в крови. Я слепну. Вижу только тускнеющие карие глаза, бледнеющее лицо, слабеющие руки.
Начинается штурм. Закрываю его собой на полу. Чувствую едва заметное движение его грудной клетки. Молюсь. Мое лицо мокрое: то ли от слез, то ли от крови. Молюсь. Молюсь. Молюсь. Движение вверх-вниз почти прекратилось. Поднимаю голову. Дотягиваюсь пальцами до маски на его лице. Опускаю ее вниз. От носа до губы тянется чуть видимый шрам от косметической операции по исправлению врожденной деформации. В остальном, это очень милое, почти мальчишеское лицо. Вряд ли он старше меня. Обвожу пальцами его черты. Целую глаза, виски, щеки. Обнимаю губами его губы. Ложусь рядом. В лабораторию вбегают врачи.
Корнева Елизавета,
Ведущий научный сотрудник,
заведующий