ям парадного входа поднимается будущий убийца его самого.
Был ли у меня выбор тогда? Определенно был, или я не Леди Диасция Аюга из великого рода магов-скитальцев. «Блуждающих огоньков», как всегда называл нас отец. Забавно, что наша гибель наступила именно тогда, когда эти скитания, наконец, завершились.
Из коридора послышался гулкий шум шагов, лязг оружия и крики.
Решать было поздно – я уверенно взмахнула рукой, запечатав хлипкую деревянную дверь, ручка которой сперва прокрутилась по часовой стрелке, а затем резко начала поворачиваться из стороны в сторону.
– Лея, – прошептала я, зная, что меня скорее всего услышат, – ты проводишь его до сира Реджинальда.
Я схватила со стола лист для рисования и цветной карандаш. Пара слов и подпись, при раскрытии которых меня ждет казнь как врага короны. Печатки у меня с собой не было, впрочем, как и смысла в ней – я при любом исходе окажусь в земле. Так есть ли смысл выбирать путь, что приведет меня в нее? Мои последние мысли блуждали только вокруг хмурого, но по какой-то причине совершенно спокойного мальчика. Его жизнь дороже той, что дарована мне.
– Я не пойду! – закричал он, вырвав свою руку у старой нянюшки.
Я присела на корточки, провела рукой по теплой щеке и улыбнулась ему, как делала это всегда.
– Ты пойдешь, Ян, – это был первый раз, когда я назвала его по имени, – и проживешь долгую жизнь… подальше от этого места.
Мальчик оглядел меня без тени эмоций и прикоснулся к моей щеке ладошкой.
– Лея, передай это письмо сиру и езжай с ними – тебе здесь тоже не место, – я поднялась на ноги и быстро прошла к стене, по пути отодвигая детские стульчики, стол и небольшую коробку с кубиками.
Легкое прикосновение к седьмому, восемнадцатому, третьему и вновь седьмому, теперь уже с магической печатью, камням. Детские любопытство всегда несет в себе пользу, к счастью я была любимым ребенком двух магов-исследователей, потому подобное было у меня в крови.
Многотонная плита отъехала беззвучно, выдавая мое частое пользование ею. Очевидно, моя роль в этой истории была именно такой – спасти наследника правящего рода во время дворцового переворота. Ценой своей жизни.
В лицо пахнуло сухим затхлым воздухом и дымом – в одной из связанных сетью тоннелей комнат что-то горело. В моих мыслях мелькнул опасливый огонек паники, однако я смогла потушить его – если не так, то выбраться они не смогут вовсе.
– Вас казнят, Леди Диасция, – удручающе заверила меня нянюшка.
Я усмехнулась над ее непосредственностью.
Виселица, костер и пытки меня не страшили – в момент нападения мои родители находились на том же балу в тронном зале. Наверняка главного дворцового алхимика и мага не удостоили пощады, не забыв и о его крайней приверженности короне. Уже бывшей короне, если судить по крикам и непрестанно дергающейся ручке двери, из-за которой то и дело доносилась ругань Эдельвейса – главного заговорщика и задиры.
– Вы можете пойти с нами, – с надеждой на меня взглянула самая добрая из всех женщин.
А еще самая наивная и бесхитростная. Возможно именно поэтому она и останется жить, в то время как все умники и хитрецы падут. Я буду в первых рядах.
– Я не могу бросить детей, – я улыбнулась ей и поспешно подбежала к хмуро глядящему на меня принцу, – можешь писать мне письма. Обещаю, что прочту их все и на каждое отвечу, – предприняла последнюю попытку солгать я.
Я лишь желала хоть немного задержаться в его памяти. Или не могла признаться себе в том, что уже обречена. «Человек всегда останется эгоистом» – говорил мне папа, оправдывая мои поступки перед сердитой мамой. Теперь он не скажет так никогда.
Мальчик посмотрел на меня с очевидной долей горечи и молча прошел до входа в туннель.
– Прощайте, Леди Диасция, – Лея схватила полными морщинистыми руками юбки и направилась за принцем.
Я не смогла сказать ни слова. В горле застрял ком, на лице застыла заученная милая улыбка, а из души прорывался крик. Однако я должна была молчать: в соседней комнате сладко спали десять детей Лордов, к моему счастью защищенных от смерти разумностью захватчиков – никто не станет убивать «заложников», а незаметно вывести всех не под силу даже десятерым сирам Реджинальдам. Выживший принц же останется помехой для воцарения нового короля.
Руки коснулась теплая ладошка. Я вздрогнула. Рядом со мной стоял кареглазый мальчик, очевидно вернувшийся в момент моей затуманенной слабости. Он вновь смотрел на меня строгим взглядом и крепко сжимал пальцами мою руку.
– Иди, Ян, – я попыталась высвободиться, чтобы проводить его к няне, но лишь зашипела от жгучей боли.
Мой ошеломление вызвало у него еще более серьезный взгляд и спокойные слова:
– Я буду писать тебе. Только не умирай.
Боль в руке прошла в туже секунду, мальчик отпустил ее, развернулся к такой же растерянной женщине и прошел мимо нее в полумрак. Мне достался кивок Леи, ее быстрые шаркающие шаги заставили очнуться, а тихий стук