что на этот раз бурчал он довольно. Однако будущий визирь куда менее был бы этим доволен, если бы услышал последние слова невидимого хадима. Но слова эти предназначались одному лишь Гаруну и изрядно озадачили его.
– Осталось лишь узнать, незадачливые странники, сколько времени пролетело там, откуда вы ушли…
Да, об этом следовало задуматься. Хотя бы для того, чтобы в следующий раз, решив прибегнуть к помощи Врат, сто раз взвесить все «за» и «против» такого странствования.
Сейчас же Гарун лишь запомнил эти странные слова. Однако задуматься над ними не успел, ибо увидел у городских ворот знакомую фигуру Муслима – нубийца, верного раба и, возможно, единственного верного друга Гаруна. Он нес свою вахту, похоже, уже не первый день всматриваясь в пыльную даль в ожидании появления каравана.
Пять сотен лет мудрого правления уже упоминаемой в этом трактате династии ас-Юсефов стали недурным уроком не только для соседей, но и для самих правителей далекого прекрасного Багдада. Быть может, не все жемчужины мудрости пошли впрок правителям венценосного града, халифам династии аль-Махди. Однако халифы, стараясь избежать переворотов, заговоров и кровопролития, также стали передавать свой трон наследникам, коих избирали сами в урочный день с большой помпой и празднествами. Оказалось, что деяние это отвращает от ропота многих, и потому традиция прижилась.
О, конечно, далеко не каждый из первых советников дивана или визирей страны понимал, отчего именно юному принцу, столь неопытному, зачастую даже не ведающему, сколь изощренно должен править халиф, следовало передать власть, сие подлинное сокровище, желанное сотням прихлебателей, каких всегда немало в окружении любого правителя.
Сейчас же, возвращаясь к отцу и матушке, Гарун преотлично знал ответ на этот вопрос. Только наследнику, названному таковым, пусть и совсем еще молодому, но уже привыкшему к мысли об ответственности, которая ляжет на его, властителя, плечи, и понимающему, что именно с титулом зачастую приходит осторожность и потребность тщательно взвешивать каждое деяние, и следует передавать тяжкое бремя власти.
Более того, Гарун уже внутренне готовился к церемонии. Ибо сколько бы до нее ни осталось времени, все равно этот миг, когда он назовет себя халифом, наступит более чем скоро.
Отряд втянулся в распахнутые городские ворота. Впереди были узкие окраинные улочки столицы, где двум всадникам не разойтись. И потому отряд замешкался на площади возле сборщиков податей. Конечно, никаких денег Гаруну за то, что он вернулся домой, платить было не нужно. Смешно, если бы Умар стал шарить в переметной суме в надежде найти дюжину фельсов для усталого стражника.
Гарун ждал, пока освободится путь, и смотрел по сторонам. Его внимание привлекла девчушка с двумя смешными косичками. Она сидела на ступеньках дома. Вокруг нее резвились котята, черные как смоль и неуловимые как сон. Девочка играла с ними столь самозабвенно,