.

не меньше, чем День. Ночью на земле наступает покой. Даже войны прекращаются ночью! Ночь тоже успокоилась и больше не приставала ко Дню. Так и живут они, сменяя друг друга, в мире и согласии.

      Бабушка закончила рассказ, попросила ещё чашечку жасминового чая.

      – С удовольствием! – отозвалась принцесса. – И в дорогу дам вам пакетик. Я сама его собираю и сушу.

      Пока принцесса наливала бабушке чай, Василиса о чем-то шепталась с Рибаджо.

      О чём они говорили между собой, никто не слышал, но то, что Рибаджо утвердительно кивнул, видели все.

      – Мы с Рибаджо хотим сделать тебе подарок, принцесса! – Васюшка выскочила из-за стола и побежала на площадку, засеянную низкой травкой. – Рибаджо, давай!

      Рибаджо прикрыл глаза и начал читать заклинание:

      – Взлетая выше ели,

      Не ведая преград,

      Крылатые качели

      К тебе летят, летят!12

      – Что это? – удивлённо спросила Амитис, когда перед ней возникли два высоких столбика с висящей между ними на верёвках перекладине.

      – Это качели! – радостно воскликнула Васюшка. – Садись, я тебя покачаю!

      – Нет! Нет! Нет! – испугалась принцесса. – Я не могу! Мне не пристало. Я принцесса!

      – Ты пр-р-росто трусишь! – засмеялся Кешка. – Ты что, трясогузка?

      – Трясогузка – это я! – донеслось из зарослей кустов. В тот же миг на поляну вылетела маленькая серая с длинным хвостом птичка. Она огляделась вокруг и быстро побежала к качелям.

      – Смотри, как бегает! – заверещал попугай. – Она мне нравится! Смелая какая! Ты, принцесса, точно не трясогузка, ты просто трус-белелюс! Тр-у-ус! Тр-у-ус!

      Принцесса нахмурилась.

      Васюшка решила помочь Амитис. Она села на качели и начала раскачиваться. Волосы девочки рассыпались на ветру веером, глаза загорелись. Вся она подалась вперёд, казалось, полетела. Васюшке было так жутко и радостно от полёта, что она запела:

      – Шар земной быстрей кружится

      От весенней кутерьмы,

      И поют над нами птицы,

      И поем, как птицы, мы.

      Принцесса замерла с широко раскрытыми глазами.

      – Хочу! – закричала она. – Хочу, как ты!

      Она встала на качели в полный рост и полетела навстречу уходящему солнцу.

      – Только небо, только ветер, только радость впереди… – попробовала запеть Амитис.

      Голос её от непривычки был клёкающий, потом отвердел, и полетела над Вавилоном волшебная мелодия далёкой страны. День в садах Семирамиды начал уходить в вечер. Вечер грозился перейти в ночь. Гости засобирались домой.

      – Нам пора, Амитис! – сказал Рибаджо. – Спасибо за гостеприимство. Скажи что-нибудь на дорогу!

      – А можно, я спрошу? – попросила принцесса.

      – Конечно, спр-р-рашивай! – затрещал Кешка.

      – Василиса говорила о сновидениях. Нечто Оле Лукойе показывает ей замечательные сны.