Татьяна Георгиевна. Я… Вот… Не знал я… Это… Я пойду?
– Иди – разрешил Леонид – но впредь, помни, кто ты, и кто тебе платит за спокойствие, за твоё небедное спокойствие.
Тот низко раскланявшись, задом, семеня, выскочил из зала, а потом и из квартиры.
– Извините, Татьяна Георгиевна – склонил голову перед девушкой Леонид – такое больше не повторится. Я оставлю вас, есть ещё дела.
– Да, конечно – с улыбкой отпустила его Таня, но в этой улыбке было столько силы и уверенности в себе, что рядом стоящие отец и Лара, просто выпали в осадок.
Леонид ушёл, а Лариска, с обожанием глядя на Татьяну, попросила – научи меня так же, а… Блинн…Прикольно…
– Эх, Лариса, если бы твой брат – горестно и одновременно насмешливо вздохнула Таня – не платил Леониду столько денег, нас бы сразу в грязь втоптали. А он, ещё и помог, финансово, конечно, вылечить его сына.
Георгий Григорьевич с неприязнью посмотрел на Сергея – а твои деньги изменили мою дочь. Она не была такой раньше … Такой циничной.
– Это не цинизм, папа – вскинулась Татьяна – это жизнь. И если у человека появились деньги, то вот таким, как этот участковый, сразу надо его подоить, растоптать своей властью, унизить. Но для этого и существуют, такие, как Леонид. Со связями и обязанными тому, кто помог.
– И давно у вас деньги? – усмехнулся отец – что вы обросли такими связями.
– Недавно, пару месяцев всего, но и этого оказалось достаточно, что бы понять. Что, имея деньги, нужно ещё и платить. И Серёжа это понял, когда Лёня обратился к нему за помощью. В общем-то, ни на что, не надеясь.
– Ну-ну – покивал головой отец – нам пора. Мать – крикнул он в глубину квартиры – уходим.
– Ну уж, фиг – вырос перед ним Сергей с улыбкой от уха до уха – тестя, я так просто, не отпущу. Пусть вы и с неприязнью отнеслись ко мне, но пока не напьёмся и не помиримся… ну, я не знаю… А Таня, навсегда моя. Четвёртого ноября свадьба, а потом, все вместе, махнём на юг. Можно в Крым, Турцию, или Гоа, по вашему выбору. И я хочу, что бы вы помогли нам с рестораном.
– Гоа, Гоа – закричала восторженно Лариса – говорят, там такие мулаты – закатила она глаза, исподволь, наблюдая за появившейся матерью.
И расхохоталась, сама, своей шутке.
– Я дам тебе, вот, мулаты – улыбнулась Виктория Павловна – училище, хотя бы на тройки, закончи. А потом и о мулатах думай.
– Можно подумать, ты о них не думаешь – рассмеялась дрянная девчонка и убежала в глубину квартиры.
-Молодец, Серёжка – прошептала Татьяна в ухо хмельному жениху, когда проводили родителей, в просторном холле – папу обломал, думала, всё сложнее будет, а теперь спать. Только тебе я постелю вон, там, на диванчике, слишком уж от тебя несёт. И не ревнуй, не было у меня никого и не будет. Никогда. Кроме тебя.
– Серёжа – ворвалась в зал, с одиноким диванчиком у стены, Татьяна утром – на первую пару опоздаем, Никифор потом съест (доцент Никифоров отличался очень злой памятью и не переваривал, когда пропускали его семинары).
Сергей подскочил, как ужаленный и