в руках один из своих кухонных ножей.
– Ты… – у него не хватало слов от осознания того, что только что чуть не произошло. Стоило представить кошмар, который мог бы сейчас начаться, на всем теле вставали дыбом волосы. – Ты пыталась заставить меня… убить тебя.
Ива сидела на полу, пытаясь отдышаться. Ее губы покраснели и чуть припухли от поцелуев, а порванная рубашка придавала ей невероятно порочный вид.
– Вы усыпили меня и надели следящий браслет. Вряд ли дальше в этом доме меня ждет хоть что-то хорошее, – хрипло произнесла.
– Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы я убил тебя? – дрожащим от гнева голосом спросил Георг.
– Да. Вы бы попытались меня спасти. «При совокуплении регенерация оборотня передается подходящей для воспроизводства потомства девушке», – она произнесла это, как будто цитировала учебник. Впрочем, так, наверное, и было. – Но если я рассчитала удар лезвием правильно, то истекла бы кровью раньше, чем у вас получилось бы сделать хоть что-то. Так что вы бы только перемазались кровью.
– И зачем тебе это?! – рявкнул он, наконец понимая, в какое дерьмо только что чуть не вляпался. – Тебе жить надоело?! Ты хоть понимаешь, какой скандал мог бы быть из-за всего этого?
– Так в этом и смысл, – она пожала плечами, даже не делая попыток встать. – Скандал было бы невозможно замять. Слишком много всего про меня писали в прессе. Да, я бы погибла. Но, может, это хоть что-то изменило бы для других девушек, которых каждый день продают таким, как вы.
Георг не знал, чего ему хотелось больше – поаплодировать ей или прибить за то, что попыталась его подставить.
Несмотря на гнев, оборотень постарался выдавить из себя улыбку. Правда, по тому, как дернулась от нее девушка, улыбка вышла жутковатой:
– Давай так, – почти пропел он, – ты больше не творишь подобных глупостей, будешь паинькой, поизображаешь из себя дурочку на людях, которая в восторге от того, что теперь замужем. Это то, чего хотят сейчас от тебя общество и республика. А я… взамен мы сведем наше общение к минимуму. Я обещаю больше не усыплять тебя. Водить по светским мероприятиям. Позволю видеться с родителями и сестрой. Идет?
Ива на мгновение задумалась.
– Дурочку я изображать не хочу. Быть собой – это единственное право, которое у меня осталось.
Георг на это только прикрыл ладонью глаза, обреченно вздыхая. Ну до чего же упрямая!
И теперь он точно знал, что правду о себе нельзя рассказывать. Он сам жив только до тех пор, пока притворяется. Быть собой в его случае – непозволительная роскошь.
Глава 2
Утро смазанным пятном встало перед глазами.
Вчерашний день казался бесконечно далеким и таким же туманным, как и ожидающее меня будущее.
Выбравшись из кровати, посмотрела на себя в зеркало – прежде яркие зеленые глаза сейчас казались выцветшими и посеревшими, белые волосы висели